и понятнее желание Маркса и Энгельса погрузиться в диалектику не по-гегелевски (в замкнутую профессорскую систему!), а по-человечески – сочетая всю практическую работу с её теоретическим осмыслением. Оба хотели написать о ней капитальное исследование. Завершив пройденный диалектиками всех эпох и народов тяжелейший путь распознания её как нашей родовой мировоззренческой основы. И определив как фундаментальную систему мышления, восходящего к высотам именно мыслящей материи с её наивысшей диалектикой – Бесконечного.
Они хотели оставить нам надёжные Ключи ко всей необъятности будущего.
Маркс собирался засесть после «Капитала». Замысел оборван неожиданной смертью. Остановился и Энгельс, набросав первые заметки, – нужно было довести до конца издание «Капитала». А там и его скосило до срока (рак!). Подхватить их оборванные усилия – цель для доказуемо диалектичных умов! Как отважно сделал свой шаг рано ушедший от нас Э. В. Ильенков!
Двадцатому, чрезвычайно кровавому, пожарищному веку не удалось. Слово за потомками, кому не ведать горя от ума и знать радость от его вдохновенно сообщной («интегрального разума», Ф. Зигель) работы!
Но Энгельс, думается, отложил рукопись «Диалектики природы» не из-за одной нехватки времени на углублённую, сосредоточенную работу, брошенного на трудоёмкую доработку «Капитала». Похоже, он понял грандиозность задачи и недоступность её решения на научном фундаменте своего века, провидчески очертив образ дела и рисунок действий (для нас, придурковатых наследников, кто так и не взялись за унаследованную работу, ещё и развалили социалистическое отечество, сдав без боя законченному ворью и ярым негодяям).
Да, наброски предполагают дальнейшее превращение их в цельный труд. Да, вместе с ним ушли и те предвидения, что могли бы стать продолжением. Мы их никогда не узнаем. И всё же, хоть и фрагментарно, Энгельс прошёл свой отрезок пути в реалиях своего времени. Его заметки со смелыми идеями и озарениями, нанизанными на стержневую мысль о развитии, оставшись для нас «Диалектикой природы», имеют долгосрочное право на научную и общественную жизнь. Как пристальный и проницательный взгляд одного из крупнейших земных мыслителей на диалектическую роскошь действительности, первоисточник наших завоеваний и поражений – на всеобъемлюще бескрайнюю материю, называемую природой.
Наше призвание – пойти далее. И суть не в походе (даже мальбруковом) как таковом – в нашем цепком и целеустремленном желании системно разобраться с самим явлением, чтобы уверенно «перейти к понятию, которое только-только начинает проглядывать» (Гегель – Шеллингу, 23.2.1807).
Так поступили и Маркс с Энгельсом, написав «Немецкую идеологию» и в силу многих причин оставив рукопись «грызущей критике мышей», ибо «главная цель – уяснение дела самим себе – была достигнута» (опубликована в 1932-м г.).
Утверждать, что Маркс и Энгельс – крупнейшие мыслители за всю наличную историю, очень важно в наш презирающий широколобость век не только с исторической
