глазенками.
В одно из зимних воскресений учитель и пастор задержались после службы в небольшой сводчатой ризнице – поговорить про Армию Спасения.
– Хорошо придумали, – похвалил пастор. – Даже в голову не приходило, что такое возможно.
Учитель глянул на него с осуждением. Не хочет ли пастор сказать, что он не возражал бы, если бы эта безумная затея пустила корни и в их уезде?
– Надеюсь, пастору не придется с ними повстречаться, – сказал он с нажимом.
Пастор давно признал превосходство учителя и обычно старался не возражать, но на этот раз решил его подразнить.
– А почему вы так уверены? – спросил он. – Почему бы Армии Спасения не появиться и у нас?
– Если будем держаться заодно, вы и я, служитель Божий и скромный учитель, эта зараза сюда не проникнет.
– Заодно? И знать не знал, что господин учитель так высоко ценит мою скромную персону. Вы же в моей помощи не нуждаетесь, проповедуете сами на своем Сионе и прекрасно справляетесь.
Учитель помолчал, а потом тихо и печально произнес:
– Вы же ни разу не слушали мои проповеди.
Что правда, то правда. Миссия была для пастора постоянным источником раздражения. Еще когда строился дом, он дал себе слово: ноги моей там не будет. Порог не переступлю. Но старые друзья оставались старыми друзьями, и ни один не хотел обидеть другого просто так, ни за что ни про что. С чего бы? Опасения пастора не оправдались. Да, каждое воскресенье по вечерам учитель проповедовал в миссии, но – вы удивитесь! – количество прихожан на воскресных службах не уменьшилось, если не увеличилось. Утром люди охотно шли в церковь, а вечером собирались в молельном доме.
Ну нет, подумал пастор. Зря я на него обижался. Прошло четыре года – и никаких трений, никакого раскола. Что за вред, если прихожане лишний раз послушают слово Божье? Старый друг – всегда старый друг. Надо показать, что я по-прежнему люблю его и ценю его дружбу. Пойду-ка послушаю, что он проповедует на своем Сионе.
И в результате этой маленькой размолвки пастор в тот же вечер появился в миссии.
Пока шел, вспоминал время, когда строилось здание. Сколько было ожиданий! Учитель чуть не летал по селу. «Должно быть, сам Господь, – говорил он соседям. – Никак не иначе, сам Господь меня надоумил. Теперь все будет по-другому».
Но ничего особенного не случилось. Все шло по-старому.
И как это объяснить? Видать, надоумил Господь, а потом подумал – ладно. Займусь чем-нибудь другим.
Он даже пробормотал эти слова вслух и тут же стыдливо улыбнулся: надо же, какие странные мысли внушает иной раз Всевышний.
Сион учителя представлял из себя довольно большой зал с выкрашенными в светлый, почти белый цвет стенами. Ряды скамеек, больше никакой мебели. На стене деревянные гравюры по дереву: Лютер и Меланхтон[4] в меховых накидках. Бегущий по периметру потолка бордюр составлен из красиво
Филипп Меланхтон (1497–1560) – немецкий гуманист, теолог и педагог, сподвижник Лютера.
