и белый фартук, а на ногах – и чулки, и туфли, хотя она просто дома. Она знакомится с Барбру – пожимает ей руку и приветствует ее, она порхает по дому в приподнятом настроении, словно с радостью ждала их. Она показывает им гостиные и спальни, мебель, и швейную машинку, и утюг, и ведет их в комнату, где Барбру будет спать – светлую комнату с оклеенными обоями стенами, комодом, маленькой вазочкой для цветов и фарфоровой ночной вазой с синей печатью на дне.
Карен Луисе рассказывает про обязанности Барбру.
Их немного, и вообще такое впечатление, будто пасторше просто нужна компания, возможно, подружка, тем более что они ровесницы. На беленькой кухне Карен Луисе берет поваренную книгу размером с Библию и интересуется, умеет ли Барбру читать.
На этот вопрос никто из них ответа не дает.
Карен Луисе просит прощения и говорит, что это глупый вопрос, открывает главу про варенье и принимается рассказывать, какое варенье Барбру будет варить. В окно она показывает на целую армию больших и маленьких плодовых кустов, которые шестью стройными рядами тянутся до белого штакетника в противоположном конце по-весеннему бурого сада: черная смородина, красная смородина, крыжовник, а на холме малина, которая и у них на Баррёе тоже есть, подхватывает Барбру, и красная смородина, и она, Барбру, знает, сколько сахара надо…
Ханса Баррёя тянет присесть.
Он плюхается на стул, бесцельно стоящий между двумя гостиными, вроде как для красоты, это Хансу внезапно в голову пришло – вряд ли же на этом стуле кто-то хоть раз сидел. Но Ханс сел и не поднимается. Он наклоняется вперед и, закрыв лицо руками, упирается локтями в колени, как будто выискивает на самом дне размышлений какой-то ответ, однако не находит, и тут у него вдруг появляется ощущение, что остальные умолкли и смотрят на него.
Ханс поднимает голову и что-то говорит, спрашивает, где пастор.
– Он на самый север острова поехал, – отвечает жена священника, – по какому-то делу к…
Они говорят про тех, к кому поехал Юханнес Малмберге, оказывается, Ханс их знает. Когда Карен Луиса ведет гостей дальше и Ханс снова остается один на бесполезном стуле, он, наконец, понимает, чего искал, вскакивает и бежит за ними в следующую гостиную, хватает сестру за руку и тащит ее во двор, не обращая внимания, что Барбру сопротивляется и хочет остаться в этом красивом доме. Немного погодя за ними выходят и все остальные – выстраиваются на каменном крыльце и удивленно смотрят на Ханса. Мария, укоризненно глядя на него, что-то кричит.
– Хочу тута остаться! – вопит Барбру.
– Нигде ты не останешься, – заявляет брат. Он тянет ее за собой к воротам, останавливается и отдувается, дожидаясь, когда Мария с Ингрид их нагонят. Мария с чемоданом в руках спрашивает, в чем дело, а взгляд у нее полон прежней укоризны, почти скорби.
– Ни в чем, – отрезает Ханс.
Они молча идут мимо мелочной лавки, но сегодня ничего не покупают, спускаются
