тот факт, что моя Уля – длинноволосый мужик с карими глазами. Красивый – этого у него не отнять. Но ведь мужик же!
Общего между ним и хрупкой русоволосой Ульяной столько же, сколько у меня вон с тем гобеленом. Оба что надо, но такие разные.
– Я вижу себя, – настаивала на своём я.
– А я не тебя! – упрямо заявила Ульяна, после чего, набравшись храбрости, шагнула к зеркалу и остолбенела. – Мать моя женщина… Я и правда мужиком стала…
Следующие несколько минут она разглядывала себя, то вздыхая, то хлюпая носом, то вообще поскуливая как раненое животное.
– И почему я?! – наконец приняв очевидное, взвыла не своим голосом. Не своим в прямом и переносном смысле слова. – Лучше быть беловолосой болонкой, чем мужиком с… – Она опустила взгляд вниз и безнадёжно зажмурилась.
– Я не болонка, – оскорбилась я. – И не беловолосая. – Перевела взгляд на служанку, всё это время изображавшую прикроватную вазу. Что-то неодушевлённое, незаметное и в целом малополезное. – Я ведь не болонка? Ну то есть не беловолосая?!
– Болонка, – ошеломлённо кивнула девушка и сразу поспешила исправиться: – Я хотела сказать, у вас очень светлые волосы, ваше высочайшее высочество. Но… – Тут она поняла, что что-то не вяжется, и чуть слышно пролепетала: – Но вы же не она.
– Не она, – тихо подтвердила я.
– А он не…
– Тоже не она. Вернее, не он и… Короче! Хватит нас путать! – Чувствуя, что ещё немного, и совсем распсихуюсь, стала расчищать от подушек злосчастную пентаграмму. – Лучше объясни, что здесь произошло, – ткнула пальцем в зловещий рисунок. – Я, конечно, всё ещё надеюсь, что это просто бредовый сон, но если это всё-таки не он…
Казалось, она меня не слышала. Стояла, прижав к лицу руки, и смотрела перед собой, продолжая бессвязно бормотать:
– Всё-таки нашли способ исчезнуть… Сбежали, как и хотели… Вместе…
С каждой секундой происходящее нравилось мне всё меньше, и, судя по выражению лица Ульяны, она тоже не испытывала восторгов. Того и гляди начнёт тут всё крушить – благо новые габариты позволяли не оставить в карамельной спальне камня на камне.
Схватив служанку за руку, я хорошенько её встряхнула и подвела к пентаграмме.
– Рассказывай! Кто, зачем и куда исчез. А главное, почему мы здесь!
Девушка тяжело вздохнула, тяжелее некуда, и тихо произнесла:
– Всё началось несколько месяцев назад. Эвельера, моего брата, после победы в турнире удостоили чести состоять в личной охране её высочества. Я тому поспособствовала… – Она покаянно опустила голову, а после принялась с жаром оправдываться: – Но тогда я и подумать не могла, что они… они влюбятся друг в друга! Эвельер словно помешался на принцессе Дамии. Я пыталась его образумить, пыталась объяснить, что у них нет и не может быть будущего! Но он… А она…
– Кобель и шлюха, – подытожила хриплым голосом Уля, едва не сплюнув.
Спохватившись, что она не делала
