вообще видел, какие общаги в универе, в котором я учусь? Разве что унитазы не золотые, откуда там взяться тараканам? И нет, не появилось. Сам-то ни разу в общаге не жил, – хмыкаю, останавливаясь перед нежной вывеской ресторана “Перья”.
И почему каждый раз, когда вижу это название, в сердце что-то слегка колет? Может, даже… зависть? Но ведь нельзя же завидовать собственной маме, что ей так повезло с папой, правда? Просто ресторан, как мне объяснили, был назван в честь мамули. Почему эти “перья” стали своеобразным символом в отношении родителей, не знаю, но, видимо, в их истории когда-то такая штучка сыграла очень большую роль. Потому что любимая мамина подвеска, которую она никогда не снимает, именно в форме перышка, а еще у моей прогрессивной ма есть тату. Да-да, большая такая, на боку, и тоже угадайте, в форме чего? Верно! Перо. Надо будет, кстати, их с папой еще раз попытать на эту тему.
– Я честно, хотел, но ты же знаешь предков?
– Это да, все ради нас, – улыбаюсь, дергая на себя дверь и тут же окунаясь с головой в сногсшибательные ароматы свежесваренного кофе и наисвежайшей выпечки. М-м-м. Слюноотделение увеличилось раза в два, а желудок жалобно скрутился и заурчал. – Ты-то приехать не собираешься?
– Какой тут! Учеба-диплом-учеба…
– Угу, и Ксюша в перерывах.
– Мелкая! – рычит братец, цикая. – Ты обещала, что предкам пока не слова.
– Тебе двадцать пять лет, Артемий! А прячешься, как мальчишка пятнадцатилетний.
– Ой-ли! – фыркает братец обиженно. – Я серьезно! Ты обещала!
– Вот тебе и ой-ли, и я тоже серьезно! Мама с папой за тебя очень переживают. Что ты там беда-бедовая один, ни пригреть, ни приласкать некому нашего лбушеньку здоровую, а у тебя вон, Ксю…
– Я понял тебя! Понял. Заноза. Как только будет момент, я все расскажу.
– Да, и лучше папе. Сначала, – заявила от чистого сердца.
– Почему?
– Потому что мама побежит пригласительные на свадьбу выбирать. Их с тетей Лией желание хоть кого-нибудь из пятерых детей женить или выдать замуж в последние пару месяцев достигло своего апогея!
– Макс вернулся, – ухмыляется негодяй Артемий с легкой издевкой в голосе.
– Это ты сейчас на что намекнуть собрался?
– Исключительно на то, что, пока вы маячите оба у них перед глазами, они не отстанут, так и знай, – обнадежил братец.
– Не собираюсь я из-за этого зануды съезжать! – аж завопила, повысив голос на пару октав и переполошив пробегающую мимо официантку. – Что опять началось-то? – уже тише шиплю в трубку. – Я думала, все уже с этой темой распрощались, еще когда Сим уехал два года назад.
– Да я же так просто, – идет на попятную братишка, – к слову пришлось. Ладно, мелкая, помчал на пары. Давай, нос по ветру и задай там в своей художке всем жару.
– Это не художка! А отделение искусств!
– Угу, я тоже тебя люблю, вредина. Пока-пока.
– Пока…
