отвел меня в верхнюю комнату, которую он использовал как рабочий кабинет, и мы сразу же приступили к делу.
– Теперь, – сказал он, – вы будете испытуемым, и мы увидим то, что увидим, но это может оказаться пустяком. Я должен точно подобрать и ток, и проводник, иначе результата не будет.
Он с особой тщательностью отрегулировал насадки, включил ток, и я был ослеплён серией вспышек, как будто солнце отразилось от какого-то зеркала в моих глазах.
Он сделал еще одну попытку, после повторной настройки, и я зажмурился от привычного потока света. Мы провели множество попыток без каких-либо положительных результатов.
В конце концов, после нескольких неудач, я был перенесен. Мои способности к описаниям ограничены, и я не могу рассказать, что я видел, но это был новый мир. Как вспышка, он осенил меня. Свет был одновременно мягким и в то же время таким чистым, что казалось, будто я способен смотреть далеко в космос. Я вспомнил одно прекрасное майское утро после поездки по лесу и за холмами, после подъема на крутой склон и изгиба дороги, неожиданно оказавшись на открытом месте, я увидел всю верхнюю долину Делавэра в ярких красках и простирающуюся в голубую даль, как Земля Обетованная. Мне всегда казалось, что ничто не может быть так прекрасно, но то, что я увидел сейчас, настолько же превосходило ту былую картину, как и вид из окна нью-йоркской квартиры. Охват зрения казался безграничным. Стены дома, похоже, не мешали обзору. Но что меня поразило, так это, во-первых, удивительная красота, а во-вторых, тот факт, что большая часть того, что я видел, состояла из вещей, которые я никогда не видел и не представлял, вещей, которые я даже не мог назвать.
Там были живые существа, и, привыкнув к новым для себя условиям, я был поражен и восхищен, увидев своего старого ученого друга, который с нетерпением наблюдал за представлением и улыбнулся, увидев, что я его узнал. И вдруг что-то пошло не так, я снова оказался погребенным в стене света и в следующее мгновение вернулся к смертным. Я безучастно смотрел на Робертсона. Я был слишком взволнован, чтобы говорить.
Наконец он спросил:
– Вы видели что-нибудь необычное?
– Мистер Робертсон, вы будете честны со мной и ответите на вопрос, прежде чем я отвечу вам?
– Думаю, да; продолжайте.
– Вы действительно простой смертный человек?
– Вы такой же вредный, как моя жена. Я боюсь, что из-за некоторых проблем с сердцем я весьма смертен, как принято говорить, но я видел достаточно, чтобы смерть перестала быть ужасом. Однако я хочу, прежде чем умереть, оставить это изобретение в законченном виде. Когда я увидел то, что, вероятно, увидели и вы, я перестал заботиться о деньгах. В то же время я хочу обеспечить тех, кого я оставлю после себя.
– Вы, – спросил я, – когда-либо видели при использовании аппарата людей, которые, как вам было достоверно известно, умерли?
– Да, во множестве случаев.
– Как
