рассматриваю машину, пытаясь успокоить пульс. Стоп, это же… Нет, не отец, слава богу. А вот куртка, висящая на заборе, мне знакома. «Гуччи», коричневая кожа – перепутать невозможно. Дядя Теренс носит ее почти каждый день на протяжении всех двадцати двух лет моей жизни.
– Да быть не может, – раздраженно вздыхаю я, глушу мотор и утыкаюсь лбом в руль.
– Что такое?
– Дядя Терри.
– Твой дядя здесь?!
– Он собирался приехать, но потом мы все перессорились.
Устало прикрыв глаза, выхожу из машины.
– Дилан, мальчик мой! А я уж думал, ты в бега ударился, – голос Терри доносится с террасы. – О, кто эта прекрасная молодая леди? Где нашел такую красотку?
Что ж, это помогло. В этом мире нет более отвратительного человека, чем мой дядя Теренс.
– Привет, Терри, – вяло откликаюсь я. – Это Адди, она работает на вилле.
– Здравствуйте! – Адди машет ему рукой. – Вам что-нибудь нужно, сэр?
Недоверчиво кошусь на нее. Она натянуто, дежурно улыбается: так приветствуют клиентов. Приятно видеть, насколько эта пластиковая улыбка отличается от той искренней и озорной, которой она встречала меня.
– Ужин! Вы ужины подаете?
Я морщусь.
– Она не…
– Разумеется, – невозмутимо отвечает Адди и поправляет платье. – Местная кухня просто отличная, я принесу вам список ресторанов.
Гляжу ей вслед: уже никаких покачиваний бедрами. Меня накрывает тоска.
– Хорошенькая, – говорит Терри, спускаясь ко мне. – Но я полагаю, ты все еще влюблен в блондинку из Атланты?
Я снова вздрагиваю, когда Адди на минутку замирает в дверях. Терри во всех смыслах отстал от жизни: и куртка у него родом из девяностых, и про Мишель из Атланты я уже давно не вспоминал.
– Что ты здесь делаешь, дядя Терри?
– Птичка на хвосте принесла, что ты все-таки решил поехать! – Он радостно ухмыляется. – Три недели на солнышке с вином и любимым племянником, да еще без дорогих родственничков? Не отпуск, а мечта! Давай, парень, выпьем за встречу.
Неохотно поднимаюсь на террасу. Гладь бассейна голубовато мерцает, а за ней в ослепительном свете солнца вырисовываются виноградники.
Терри похлопывает меня по спине. Волос у него почти не осталось, и теперь он щеголяет лысой макушкой, как средневековый монах.
– Рад тебя видеть, Дилан.
– И я тебя, Терри, – скалюсь я.
Семья. Словно навязчивая мелодия, назойливый комариный писк. Как же от них отделаться?
И, что еще более важно, как отделаться от дяди Терри?
Сейчас
Высоко поднявшееся солнце играет лучами на лобовом стекле. Прищурившись, смотрю на дорогу сквозь солнечные очки: она такая пыльная, что хочется протереть.
До Шотландии еще почти
