на меня это не распространяется. Все-таки я ему внучка! И потом, он сам попросил меня приехать.
– Не может того быть!
– Ну да – попросил… Почти что сам. Ладно, я, пожалуй, пойду. Увидимся позже.
Снова пошел снег. Закрывая окно, она заметила маленький, похожий на жука автомобиль, который, пронизывая фарами снежную пелену, въехал во двор.
Из машины неуклюже вылезла упитанная дама в сиреневом домотканом пальто. Голова ее была повязана шерстяным шарфом, а руки спрятаны в пестрые варежки.
– Боже, какая колоритная фигура! – задохнулась от восторга Камилла и скорее побежала вниз.
Закрытый бар был предназначен только для постояльцев гостиницы и располагался в самой старой части здания. По соседству имелась пивная – туда мог зайти любой. Оба заведения находились по разные стороны от общей стойки, и их посетители могли видеть друг друга. Проникнуть из одного в другое можно было, лишь пройдя через откидную дверцу стойки.
Внутреннее убранство бара отличалось скромностью и аскетизмом: никаких медных кастрюль напоказ, никаких декоративных сотейников с подогревом или эстампов, изображающих сцены из охотничьей жизни. Исключением служила лишь картина на стене, заботливо спрятанная в темном углу за дверью, – точнее, не картина, а блеклая черно-белая фотография. На ней была запечатлена группа торжественного вида мужчин, усы которых топорщились наподобие тюленьих. Лица их были черными, как у мавров, а в поднятых руках они держали короткие мечи, которые, скрещиваясь, образовывали причудливую решетку. В эту решетку человек, одетый в шутовской наряд, зачем-то просунул голову. На заднем плане были видны еще три фигуры – железный Конек, мужчина в пышной нижней юбке и еще кто-то со скрипкой.
Прислуживала в баре дочь владельца гостиницы Трикси Плоуман – румяная и полногрудая красотка с горделивой осанкой. Когда Камилла вошла, в баре никого не было, но, заглянув через стойку в пивную, она увидела там своего дядю, Эрнеста Андерсена. Он тоже заметил девушку, усмехнулся и стал переминаться с ноги на ногу.
Камилла перегнулась через стойку и крикнула:
– Может, вы зайдете сюда, дядя Эрни?
В ответ он пробормотал что-то насчет того, что ему неплохо и в пивной. Из-под стола раздался вой его собаки.
– Ну надо же! – воскликнула Трикси. – Столько лет не видел свою племянницу – и так относиться!
– Да ладно, – не стала обижаться Камилла. – Хуже было бы, если б он вообще забыл, что у него есть племянница.
Тогда – пусть не во всеуслышание – Эрни заметил, что слишком уж она стала заумная, мол, им всем не чета.
– Да нет же! – обиженно вскричала Камилла. – Ничего подобного! Господи!
– Да ладно тебе, – сказала Трикси, всем своим видом показывая, что не стоит обижаться на дураков. Эрни улыбнулся и при этом как-то странно повел бровями. – Хотя, чего уж греха таить, – призналась Трикси, – мы и впрямь давненько тебя не видели. – После чего добавила со всей деревенской прямотой: – Аж с тех пор, как твою бедную мамочку привезли
