шелест и шуршание, словно человек, лежавший на кровати, устраивался поудобнее под одеялом. Затем снова наступила тишина. А потом всю нескончаемо долгую ночь я ждал наступления дня. Мозг мой продолжал функционировать, сознание жило своей жизнью, тело же было мертво. Я понятия не имел и не мог даже строить догадки по поводу того, что со мной произошло. Инстинкты говорили мне, что, если судить по внешним признакам, то я был мертвецом – и я не сомневался, что так оно на самом деле и было. Как бы парадоксально ни прозвучало, чувствовал я себя подобно человеку, который в самом деле умер. Во всяком случае, именно так, размышляя на эту тему в последующие дни, я представлял себе это состояние. Причем у меня совершенно нет уверенности в том, что это состояние меняется или исчезает, когда в человеке по тем или иным причинам вновь начинает теплиться то, что мы называем жизнью. Я без конца задавал и задаю себе вопрос, который снова и снова вставал и встает передо мной во всей своей беспощадной и пугающей сути: возможно ли, что я в самом деле физически мертв? Может ли быть так, что тело умирает, а мозг, сознание при этом продолжают жить? Видимо, это известно одному лишь Всевышнему. Но мысли об этом все еще терзают меня.
Между тем час проходил за часом. Постепенно в предутренней тишине начали появляться звуки. Шум, чьи-то торопливые шаги – все это говорило о том, что вместе с утром обыденная жизнь вступает в свои права. Где-то неподалеку мяукнула кошка, залаяла собака, за окном зачирикали воробьи, а затем я услышал лязганье молочного бидона. Сквозь опущенные занавески все явственнее пробивался дневной свет. Правда, дождь еще шел – мне было слышно, как он барабанит по оконному стеклу. Ветер, должно быть, сменил направление, потому что впервые за все время, проведенное в доме, до меня донесся с улицы бой часов, возвестивших, что уже семь утра. Затем после долгих, почти бесконечных, как мне показалось, перерывов они отбили восемь, девять, потом десять.
В комнате до этого момента по-прежнему стояла полная тишина. Однако когда часы на улице пробили десять, со стороны кровати послышался какой-то шорох. Я услышал шаги – они приближались к тому месту, где я лежал. Поскольку уже наступил день и на улице было совсем светло, я смог различить человеческую фигуру в странном цветном белье. Остановившись рядом со мной, человек стал внимательно меня рассматривать. Потом он наклонился, а затем и вовсе опустился на колени. Накидку, которой я был укрыт, бесцеремонно отбросили в сторону, под ней не было ничего, так что теперь я лежал перед незнакомцем совершенно обнаженный. В меня несколько раз потыкали пальцем, словно я был тушей животного, предназначенной для разделки на мясо. Лицо незнакомца оказалось над моим лицом, и передо мной снова предстали его ужасные глаза. И тут, не зная толком, жив я или мертв, я почему-то сказал самому себе, что передо мной не человек, потому что существо, созданное Господом по своему образу и подобию, не могло выглядеть так ужасно. Между тем существо помяло мои щеки, затем сунуло пальцы мне в рот, потрогало мои
