А я еще толком и не начал учиться. А задают столько, что все время ощущение, будто я не успеваю. Одно дело с гуманитарными предметами – можешь жить на старом запасе или просто мозгами шевелить… Хотя мозгами шевелить вообще полезно. – Он засмеялся. – Но тут надо столько всего именно знать. И точность требуется совсем другая. Поэтому единственное, что помогает, – это читать. Народ у нас просто железный, в читалку приходят с утра, а уходят ближе к ночи.
– Но ты не из таких?
– Скоро тоже начну, – улыбнулся он, – просто пока еще толком не вошел в ритм.
– По-моему, у нас в Академии писательского мастерства тоже трудно, только иначе. Знаний, как от вас, от нас, правда, не требуют. Но чтобы стать писателем, одного чтения мало.
– Ясное дело, – согласился он.
– У тебя это либо есть, либо нет. Наверное, так. Но читать тоже важно. Просто это не главное.
– Точно. – Он отхлебнул кофе и посмотрел на письменный стол и полупустую книжную полку.
– Я все собираюсь написать о безобразном – хочу попытаться найти в нем красоту, может, ты понимаешь, ведь нельзя сказать, что красота красива, а безобразность безобразна, все куда относительней. Ты слышал Propaganda? – Я посмотрел на него.
Он покачал головой. Я подошел к проигрывателю и поставил пластинку.
– Пока все красиво – мрачно и изящно, а дальше пойдет безобразный атональный кусок и испортит всю красоту, но это и хорошо, понимаешь?
Он кивнул.
– Слушай. Вот пошло безобразное.
Мы оба молча слушали. Когда кусок закончился, я встал и прикрутил звук.
– Ты очень хорошо сказал про безобразное. Но я себе его представлял не совсем так, – сказал он. – Эта мелодия не то чтобы безобразна.
– Возможно. Но, когда пишешь, все немного иначе.
– Да, – сказал он.
– Я сегодня вечером сочинил стихотворение. Хочу завтра в академии прочитать. Или… даже не знаю. Оно довольно радикальное. Хочешь посмотреть?
Юн Улав кивнул. Я подошел к столу, взял листок и протянул Юну Улаву. Тот, не заподозрив подвоха, сосредоточенно уставился на листок, затем я увидел, как щеки его залил слабый румянец, а после Юн Улав повернулся ко мне и расхохотался, громко и искренне.
– Ты ж не станешь зачитывать это вслух?
– Стану, – сказал я. – В этом и смысл.
– Даже не думай, Карл Уве. Только выставишь себя на посмешище.
– Это же провокация, – сказал я.
Он снова рассмеялся:
– Верно. Но все равно не читай. Ты же сам говоришь, что не уверен. Вот и не надо.
– Ладно, я еще подумаю. – Я взял листок и положил на стол. – Еще кофе будешь?
– Да я уже скоро пойду.
– У Ингве, кстати, вечеринка в субботу. Придешь? Он велел тебя пригласить.
– Да, было бы клево.
– Можно будет сперва у меня разогреться, а потом возьмем такси и поедем к нему.
– Отлично!
