кивнула, побуждая собеседника говорить дальше, и попыталась мысленно разложить по полочкам все услышанное с целью нащупать что-то полезное. Итак, Чардынин написал сценарий, а картину снимал Корниеловский. Не могло ли стать мотивом желание самому снять картину по собственному сценарию и сыграть в ней роль? Не очень-то в это верится. А почему бы и нет? Разве мало рассказывала тетя Лена о нравах, царящих в театральной среде? Разве не пыталась актриса Звягинцева отравить мышьяком соперницу, уведшую у нее из-под носа роль Ларисы в «Бесприданнице»? И это далеко не единственный такой случай. Мотив одинаков – творческая ревность, разница только в средствах. Кто-то предпочитает мышьяк, кто-то – толченое стекло, кто-то – донос, а кто-то и веревку. Душить человека, да еще и в отхожем месте, это очень неэстетично! Для того чтобы выбрать такой способ убийства, надо иметь своеобразный склад ума. И сильные руки. Интересно, а насколько силен Ханжонков? Выглядит он крепким и энергичным мужчиной, но у него же больные суставы. Может ли человек, страдающий полиартритом, крепко затянуть веревку на шее жертвы и некоторое время удерживать ее?
– Если вам интересно, то я могу поделиться кое-какими соображениями. – Лицо Аркадина-Чарского приобрело заговорщицкое выражение, а голос понизился до шепота. – Мне кажется, что я знаю…
Окончания фразы Вера не разобрала, потому что шум вокруг стоял изрядный, но можно было без труда догадаться, что хотел сказать собеседник.
– Чардынин? – так же шепотом предположила Вера, подойдя к собеседнику ближе, чем предписывали приличия. – Ради того, чтобы получить вашу роль?
– Ну что вы! – Аркадин-Чарский изобразил крайнее изумление – округлил глаза, дернул головой, всплеснул руками, едва не задев при этом Веру. – Убивать ради того, чтобы сыграть ничем не примечательную рольку из разряда «кушать подано»? Нет, эта плохонькая овчинка не стоит кровавой выделки! Но убийцу вы угадали, хоть и ошиблись в мотивах. Давайте отойдем в сторонку…
Вера думала, что Петр Петрович заведет ее в какой-то закуток, за одну из перегородок, но тот вышел прямо на середину павильона, на место, удаленное от всех групп в зале по меньшей мере шагов на десять-двенадцать. «Не дурак», – оценила собеседника Вера. За перегородкой или ширмой говорить о тайном не так удобно, как на открытом месте – могут незаметно подслушать. А тут никто не сможет приблизиться незаметным и издалека не подслушает – шумно.
– Я думаю, что это Чардынин! – по актерской привычке Аркадин-Чарский, сказав самое главное, выдержал паузу, как будто ждал аплодисментов. – У него был роман с Любашей Варягиной, той самой, что играла Настасью Филипповну в «Идиоте»…
– Нину в «Маскараде» и Татьяну в «Онегине»! – подхватила Вера.
– О, да вы из знатоков! – восхитился актер. – Тем лучше, не надо объяснять, какая Варягина красавица. Как по-вашему, за такую можно убить?
– По-моему, убивать вообще нельзя, –
