действия тех земельных доверенностей, выписанных на двенадцать месяцев. Еще когда стало известно, какое страшное заболевание у Аверьянова, Саша решила, что теперь-то ему точно ни до чего, и даже спрашивать не стала, как обстоят дела с покупкой участков. Жила без этого и дальше проживет…
Вот так и жила до того дня, пока не нагрянули в дом с обыском. Рассказывая все это девчонкам, Саша вновь и вновь, сама для себя, пыталась проанализировать, что же произошло, за какие грехи оказалась она в этой тюремной камере. И не находила ответа.
– День и ночь голову ломаю, а понять все равно ничего не могу, – сказала она девчонкам, завершая свой невеселый рассказ.
– Все ты врешь! Только овечкой прикидываешься, сидишь тут заливаешь, за дурочек нас всех считаешь! – неожиданно взорвалась «транзитница» Инга, появившаяся в 312-й три дня назад.
– Тебе в обвинительном какая сумма предъявлена?
– Вроде, тридцать восемь или тридцать девять миллионов…
– И что ты хочешь сказать, что слямзила почти сорок «лимонов» и не знаешь, как ты их украла?
***
…О себе Инга, занимая свободную транзитную «шконку», скупо рассказала, что «взяли» ее за кражу мобильных телефонов, куда переведут дальше – не знает. В первую же ночь, сразу после отбоя, неслышно прокралась к Саше, шепотом попросила сигаретку. «Как тебя угораздило в таком гадюшнике оказаться?», – спросила так же шепотом. И стала рассказывать всякие гадости про обитательниц камеры.
«Что б я знал о людях, если бы не сплетни», – припомнилось Саше, и кстати и некстати, когда-то прочитанное высказывание француза Дени Дидро. «Неужто о людях он судил только по сплетням», – отрешенно подумала она.
– Откуда ты все это знаешь? – изумилась Саша, – ты же только сегодня к нам попала.
– Да уж знаю, раз говорю. Просто я сразу заметила, что ты не такая, как все, вот и хочу тебя предупредить. Чтобы ты была с ними поосторожнее. Ты думаешь, они к тебе хорошо относятся? Хрен! Им передачки твои нужны, жратва твоя, чтобы барахлишко ты им подкидывала, деньгами помогала. Понимают, что у тебя все будет.
– Да с чего ты это взяла?
– Да ладно, – хмыкнула Инга. – Думаешь, я не знаю, кто твой папаша. И не смотри ты на меня так. Никому не скажу, я же добра тебе желаю.
Эти ночные беседы продолжались еще дважды. А на третью ночь Инга предложила Саше рассказать, что же произошло на самом деле, глядишь она, многоопытная, сумеет дельным советом помочь.
– Спать хочу, – коротко ответила Саша и отвернулась.
И не в том даже дело, что заподозрила она назойливую соседку в чем-то предосудительном, просто чисто интуитивно была ей эта сплетница неприятна. Откуда ж было знать неискушенной, чистой душой и доверчивой к людям Саше, что Инга, а на самом деле Татьяна Козлова, была одним из лучших агентов Прутика, подполковника Пруткова, которая в следственных изоляторах выполняла самые деликатные его поручения.
Лучшая-то
