его выразительный взгляд сказал о многом.
Я тут же скатилась с Брока, а, оказавшись на земле, еще и отодвинулась подальше. Тоже мне, блюститель нравов. Интересно, он вообще не мерзнет там, на заснеженной вершине своих моральных устоев?
– Да нужен мне твой конец любви и два мешка воспоминаний! – буркнула себе под нос, но, как оказалось, у драконов отменный слух.
Уже севший на своей лежанке Брок упер руки в землю и, ничтоже сумняшеся, вернул мне издевку:
– А кто-то недавно как раз заверял, что нужен, даже о бастардах заикался. Вы непоследовательны, госпожа Лекса.
– Учусь у вас, господин дракон, – ответила в тон.
Брок, видимо, хотел мне на это что-то возразить, но лишь покачал головой и задумчиво посмотрел на угли прогоревшего костра.
Я тоже сидела, изображая тишину. Правда, недолго. Глаза сами собой начали закрываться. Плюнула на все и легла на свое место. Уже засыпая, услышала:
– Спасибо, что разбудила.
Да уж, долго же до него доходило. Или это затянулся бой между собственной совестью и ненавистью к людям?
– Не за что. Только в следующий раз не пытайся меня убить, бултыхаясь в своем кошмаре.
– То же самое могу сказать и о тебе. Пожалуйста, больше не буди меня столь оригинальным способом.
– Договорились. – Я пребывала сейчас в таком состоянии, что проще было согласиться с чем угодно, чтобы от тебя отстали, и наконец-таки заснуть. И заснула бы. Вот только женское любопытство, будь оно неладно, подняло голову с подушки в последний момент.
Я всегда люто ненавидела эту свою черту. Моя пытливость порой была настолько же невыносима, как хлебные крошки в постели: сколько ни ворочайся, а не уснешь, пока не разберешься с ними решительно и до конца.
– А что тебе снилось? – Я посмотрела снизу вверх.
Брок сидел, все так же глядя на уголья. Четко очерченный профиль, короткая косица, острый нос.
– Война. – Всего одно слово, в котором смешались в гремучий коктейль и злость, и боль, и отчаяние. – Но не думай. Я еще не путаю реальность и воспоминания. Хотя порой во сне я заново переживаю то, чего уже не изменить. А просыпаюсь, лишь прожив очередной кошмар «от» и «до».
Брок замолчал, но потом сорвал травинку и, повертев ее в руках, произнес на выдохе:
– Сегодня первая ночь, когда кто-то смог меня разбудить. Я так и не досмотрел до конца свой сон-кошмар.
Дракон говорил тихо, спокойно, размеренно. Сейчас его плечи расслабились, спина выпрямилась. Будто мой провожатый скинул тяжкий груз. Он чуть склонил голову набок, словно аристократ на великосветском приеме, и последние отблески дышащих жаром красных углей, как дотошные дознаватели, высветили седую выбившуюся прядь, что днем пряталась в волосах дракона.
– Спасибо…
Благодарность была столь неожиданной, что я даже растерялась. А когда я теряюсь, сразу откуда-то возникает сарказм.
