нет. Но намерения имеет.
– И попросила тебя помочь в выборе жениха? – Илья изумлённо приподнял кустистые седые брови.
– Если бы! – совершенно неинтеллигентно фыркнул я. – К сожалению, нет. И даже советы несчастного старого отца слушать не желает!
– В твоём возрасте и при твоём здоровье называть себя старым – это кокетство, Лев! – пожурил меня Илья с усмешкой. – А что касается авторитета отца, есть особая ирония судьбы в том, как к нам с тобой прислушивается целое научное сообщество и абсолютно игнорируют дети…
В его словах мне почудилось глубокое понимание и сочувствие – я буквально растрогался, осознав, как похожи мы в вопросах воспитания наших чад.
– Ты знаешь, всё, вроде бы, не так плохо, – принялся жаловаться я, вдаваясь в подробности. – Меня не игнорируют, со мной спорят, и уважительно, не хотят открытой ссоры, но… – я развёл руками. – Этот её кандидат… Называй это как хочешь: моей интуицией, моим знанием людей, жизненным опытом в целом – но я не могу его принять. Никак. Душа рвётся от одной мысли, что он заберёт и увезёт её… мою Веронику.
– Рано или поздно, это случится, Лев. Однажды она выйдет замуж, не за этого так за другого, и уедет от тебя.
– Да кто же спорит, Илья! Я это прекрасно понимаю и совершенно готов: как-никак, Нике 24 – было время подготовиться. Но этот итальяшка, чёрт его раздери…
– В самом деле! Итальянец? Наш коллега?
Я безнадёжно махнул рукой:
– Какое там! Непонятно кто, торгаш какой-то. Ника так и не смогла мне внятно объяснить, чем он занимается… Но богат – это факт. Швыряется деньгами так, словно у него их куры не клюют.
– В чём же проблема, Лев? Почему ты не веришь, что он сможет составить счастье твоей дочери?
– Не сможет. Уверен. Объяснить полностью не смогу, только какие-то обрывочные факты. Менталитет, например. Не мне тебе объяснять, насколько разные у нас культуры. Итальянцы – они… их всегда и везде слишком много. Они шумят, орут, машут руками, как сумасшедшие. Они вспыльчивые и излишне эмоциональные, а этот ещё и беспардонный. Сразу стал меня папой называть… ты знаешь, я не терплю фамильярностей от малознакомых людей. И разговаривает со мной так, будто я старый, ничего не понимающий дурак. Я, представляешь?! Уверен, что у него не больше девяти классов образования, по нашей системе, да и те на сплошные двойки. А ещё он значительно старше Ники – ему явно под сорок. Он молодится, носит какие-то нелепые костюмы, но возраст так легко не спрячешь… Короче, сплошное недоразумение, а не зять. И, разумеется, он намерен увезти Нику к себе в Италию. Как она там будет, бедняжка – не представляю. Языка не знает, совсем одна с этим… прощелыгой!
– Ника не говорит по-итальянски? – удивился Илья. – Как же она с женихом общается?
– Учит, – бросил я нехотя. – А он что-то там по-английски знает… но даже по сравнению со мной – чисто символически.
– Чудеса, – покачал головой мой старый товарищ. – И как ты намерен решать эту проблему?
Я потупился, ощущая лёгкое, непривычное
