покачал головой. Инга обняла его и молча села рядом. Виктор почувствовал, что девушка дрожит. Он обнял ее.
– Поехали домой, – сказал он и вызвал такси.
Они ехали в машине, сидя рядом, и Виктор прижимал к себе плачущую Ингу. Добравшись до дома, они разошлись по своим квартирам, но спать оба не могли.
– Я не смогу уснуть. Хочу побыть с тобой. Расскажи мне о ней, – сказала Инга, стоя на пороге квартиры Виктора.
Парень впустил ее, и они расположились на кухне. Виктор сварил ароматный кофе. Инга, заглянув в холодильник, достала яйца и сделала яичницу с сосисками. Двое молодых людей сидели и с аппетитом ели, запивая все горячим кофе, а серый свет рассвета наполнял комнату.
– Ее принесла домой моя мать, – начал рассказ Виктор. – Я сначала не очень-то тепло отнесся к кошке, потому что денег и так было мало, а содержать животное было весьма затратно. К тому же я хотел попросить у мамы немного денег в долг, а тут… Котенок.
– Знаешь, Виктор, обычно дети просят оставить животных, принося в дом всех несчастных и обездоленных, а родители выступают против такого соседства.
– Знаю. Но… Я быстро повзрослел. Котенок был ответственностью и еще одной статьей расходов. Но на самом деле я не так уж долго был против. Однажды я сидел на кухне и спокойно обедал, когда в спину мне вонзились острые когти. Я чуть хлебом не подавился. Боль была неожиданной, оттого казалась еще сильнее. Заведя руку за спину, я снял с уже порванной в клочья рубашки эту маленькую проказницу. Я скажу честно, тогда я очень разозлился. Хотел даже накричать или как-то наказать Мари, но потом посмотрел в ее испуганные глаза. Она сама испугалась того, что произошло. Или чувствовала то, что может произойти. Мне показалось в этот момент, что она знает, что такое людская агрессия и чувствует ее. Я не смог сделать ей ничего плохого. Я понял, что таким образом ничего не решить. Моя рубашка не станет снова белой и целой, а моя спина не заживет от того, что я выпущу пар, наказав маленького глупого котенка. Я поставил Мари на землю и подтолкнул ее в сторону миски, но Мари не пошла. Она села и внимательно посмотрела на меня, после чего потерлась о мою штанину.
– А ты?
– А я… Я улыбнулся и сел на пол, поближе к ней. Она забралась на мои руки и таким тонким и писклявым голоском жалобно сказала: «Мяу». Я не смог не рассмеяться. Она посмотрела на меня еще раз, серьезным взглядом, будто немного обиженным, а я не мог перестать улыбаться. Тогда, она потерлась о мои руки. Тут я уже не удержался и начал тискать ее, обнимать и гладить. Ей не очень нравилось, но она терпела, повторяя изредка свои жалобные мяуканья. А потом мы играли. Я совсем забыл обо всех делах, что должен был сделать в этот день. Забыл даже снять рубашку, так увлекся играми с ней…
Когда мать пришла с работы и увидела с порога мою разодранную спину с запекшейся кровью, то застыла на месте, не зная, беспокоиться ли ей в первую очередь обо мне или о судьбе Мари. Но, увидев, как Мари бежит к ней из-за угла, катя перед собой небольшой клубок ниток, мама улыбнулась и все моментально поняла.
– Что
