style="font-size:15px;"> Грон, уже успевший полностью вернуть контроль над своими реакциями, кивнул и глухо произнес:
– Да.
– По-прежнему не хочешь ничего рассказать?
Грон покосился на Батилея. Теперь, возможно, стоило. Они вместе уже два месяца, и ему удалось узнать Батилея получше. Даже получить намек на некоторые скелеты в его шкафу. Причем, очень вероятно, намек сознательный, да даже если и нет и намек – всего лишь оговорка, то Батилей, несомненно, заметил ее, и сейчас по-любому очередь Грона открывать свои тайны. Если, конечно, он собирается выстраивать отношения с этим весьма, как теперь уже стало совершенно ясно, неординарным человеком на основе доверия и возможной дружбы.
– Лицо конюха… – тихо отозвался Грон.
– Я понял, что дело именно в конюхе, – поощряюще произнес Батилей.
– Он похож на одного Безымянного. Ныне мертвого.
– На мертвого Безымянного? – удивился Батилей. – Но Безымянных невозможно убить.
Грон усмехнулся.
– А если Безымянному развалить мечом сердце?
– Только сердце? – уточнил Батилей.
– Да, – слегка похолодев от вспыхнувших сомнений, кивнул Грон.
Батилей пожал плечами:
– Тогда рана заживет спустя пару часов. То есть не совсем, конечно, – на груди останется шрам, который будет заметен где-то с неделю, а затем исчезнет и он.
Грон резко натянул поводья, останавливая лошадь. Так вот в чем дело! А он-то голову ломал!
– Но ты все равно рассказываешь удивительные вещи, – продолжил Батилей, когда они снова тронули коней. – Безымянного очень сложно проткнуть мечом. Это – идеальные машины для убийства. Мне самому известно только о двух подобных случаях, и то один из них, похоже, всего лишь легенда, а что касается второго, то там против Безымянного сражались сразу пятеро. Причем все весьма неплохие фехтовальщики. И троих из них он зарубил. – На лицо Батилея набежала тень, ставшая заметной лишь потому, что в этот момент они проезжали мимо факела, воткнутого в держатель на стене. В отличие от Эзнельма, имевшего ламповое освещение трех центральных улиц, Кадигул все еще пользовался гораздо менее эффективным факельным.
– Это произошло случайно, – пробурчал Грон.
– Случайно поразить Безымянного невозможно, – спокойно констатировал Батилей. – Но я не принуждаю тебя рассказывать мне все. Я же обещал, что не буду слишком назойливым.
Грон не ответил.
– Однако я готов помочь тебе разобраться в этом деле, – сказал Батилей шагов сорок спустя.
Грон все так же молча принял правый повод, сворачивая к усадьбе, и, уже когда они въехали в ворота, произнес:
– Я бы хотел узнать, не было ли у этого конюха каких-нибудь братьев, и если да, то что с ними стало.
Первые сведения о родственниках конюха Батилей сумел раздобыть через неделю. У того действительно оказался брат, причем близнец, который
