т. д. На знакомство с самим человеком, с его миром душевых переживаний врачу не хватает времени, да в большинстве случаев в этом и нет большой необходимости. Чтобы наложить неподвижную повязку, прописать определённую диету, назначить физиотерапевтическое лечение, вовсе не требуется знать взгляды, интересы или огорчения больного. Правда, в отдельных случаях знать это врачу бывает необходимо. Причины безуспешного применения диеты иногда лежат именно в том, что врач в знакомстве со своим пациентом не пошёл дальше исследования желудочного сока. Многие заведомо телесные заболевания поддерживаются подавленным настроением, тревогой, обидами, которые переживает пациент.
За последнее время много пишут о том, что врач всегда должен знать психику своих больных и постоянно считаться с ней. Но то, что для врачей других специальностей остаётся предметом пожеланий, то для психиатра является повседневной необходимостью.
Перед психиатром проходят различные люди. Но они не только проходят. Они раскрывают перед ним свои мысли, свои желания, свои радости и страдания. Психиатр узнаёт их характеры. Он имеет возможность увидеть человеческую жизнь в таком её многообразии, в таких её подробностях, привлекательных и отталкивающих, которые, пожалуй, никто никогда не видит.
Психиатр бывает постоянным свидетелем одной из величайших трагедий, которые могут выпасть на долю человека. Потеря рассудка, безумие, психоз – страшнее и горше этого едва ли много существует несчастий.
Как быть, как отнестись врачу к этим чужим жизням, к подобным чужим страданиям?
Добросовестно записать в историю болезни и перейти к следующему случаю? В дальнейшем, может быть, включить наиболее интересные наблюдения в научную работу?
Психиатрия – слишком узкая специальность. Даже многие из врачей имеют о ней очень смутное, превратное представление. Между тем многие психические заболевания, а тем более неврозы, начинаются задолго до того, как больной попадает под наблюдение специалиста-психиатра. А лечение бывает тем успешнее, чем раньше болезнь распознана, чем меньше времени упущено. О самих методах лечения, которыми пользуется психиатр, существует немало ложных представлений. Популяризация знаний в психиатрии нужна не в меньшей степени, чем в других областях медицины.
Однако написать научно-популярную книгу по психиатрии далеко не простое дело. Чтобы рассказывать о каких-либо явлениях, нужно уметь их объяснить, показать их причины, механизмы их возникновения. А в психиатрии как раз с вопросом о причинах и о патогенезе до последнего времени дело обстояло далеко неблагополучно. Место чётких объяснений занимали нередко туманные рассуждения.
Книга, вероятно, осталась бы ненаписанной, если бы не одно обстоятельство в жизни автора. Мне посчастливилось на протяжении двух лет работать в клиниках у И.П. Павлова. Иван Петрович не был психиатром, он был физиологом. Он сам даже любил заявлять: «Я невежда в Вашей психиатрии». Это было не совсем верно: даже в «нашей» психиатрии
