Огонь свечи в комнате, колеблясь от сквозняка, освещал в полумраке нелепые фигуры спящих. За дверью, как показалось перенапряженному воображению Барнса, послышалось таинственное, едва уловимое движение. Он попытался было свистнуть, но губы его пересохли, и, машинально нагнувшись, он начал подбирать карты, разбросанные по полу.
Раз или два он замирал и, пригнувшись, прислушивался. Казалось, что шорох снаружи становится все отчетливее; на лестнице раздался громкий скрип.
– Кто там?! – выкрикнул он.
Все стихло. Он подошел к двери и, распахнув ее настежь, вышел в коридор. И вдруг испуг его исчез.
– Ну же! – выкрикнул он, посмеиваясь. – Все вы! Все вы! Покажите свои лица, свои проклятые, уродливые лица! Куда вы все попрятались?!
Он глухо рассмеялся и пошел дальше. Фигура, сгрудившаяся перед камином, вытянула голову, словно черепаха, и в ужасе прислушалась к удаляющимся шагам. Лишь когда они окончательно стихли, напряженные черты лица смягчились.
– Боже правый, Лестер, мы свели его с ума, – испуганно прошептал он. – Нужно за ним пойти.
Ответа не последовало. Миггл вскочил на ноги.
– Слышите? – закричал он. – Довольно дурачиться, дело плохо!.. Уайт! Лестер! Слышите?
Он наклонился и принялся в сердитом недоумении их осматривать.
– Ну хорошо, – произнес он дрожащим голосом. – Знайте же, вам меня не напугать.
Поднявшись, он развернулся и с напускным равнодушием двинулся по направлению к двери. Миггл даже вышел в коридор и посмотрел оттуда в щелку, но спящие так и не шевельнулись. Он оглянулся на темноту, окружавшую его, и поспешно вернулся в комнату.
Несколько секунд Миггл простоял, всматриваясь в спящих. В доме воцарилась жуткая тишина; он даже не слышал их дыхания. С внезапной решимостью он схватил свечу с камина и поднес пламя к пальцу Уайта. И в тот момент, когда он в изумлении отшатнулся, снаружи вновь послышались шаги.
Миггл держал дрожащей рукой свечу и напрягал слух. Кто-то поднялся по дальней лестнице, но стоило ему подойти к двери, как все стихло. Он снова сделал несколько шагов по коридору, и тогда кто-то проворно спустился по лестнице и трусцой побежал по нижнему этажу. Миггл вернулся к главной лестнице, и звуки опять смолкли.
Он облокотился на перила и некоторое время всматривался во мглу на первом этаже, прислушиваясь; затем медленно, шаг за шагом проделал путь вниз, поднял свечу над головой и огляделся.
– Барнс! – крикнул он. – Где вы?
Дрожа от страха, Миггл направился по коридору и, набравшись смелости, принялся одну за другой распахивать двери, с ужасом заглядывая в пустые комнаты. И вдруг впереди послышался звук шагов.
Миггл медленно последовал за ними, боясь, как бы свеча не погасла, и наконец оказался в пустой просторной кухне с отсыревшими стенами и проломанным полом. Только он вошел внутрь, как дверь, ведущая в боковую комнату, затворилась. Он бросился к ней и распахнул. Холодный ветер задул свечу, и он в ужасе замер.
– Барнс! – закричал он опять. –
