вины заставило его обратиться к ней почти официально.
– Мисс Лоун, могу я… кгм… Одолжить вам денег?
Она развернулась к нему:
– Да, мистер Круз. Можете.
Он полез в ящик стола, вынимая чековую книжку.
– Гордость мне не по карману, мистер Круз. Уже не по карману. Я слишком напугана. Так что выпишите сумму побольше.
Он не смел поднять на нее глаз. Потом склонился над столом и выписал чек на ее имя. Сумма не была настолько большой, чтобы унять дрожь в его коленях. Она взяла чек, не глядя на сумму, и молча вышла. Когда загудел интерком, и Рут сказала, что ему звонят, он рявкнул:
– Скажи, что меня нет. И больше сегодня не беспокоить!
Он отключился и откинулся на спинку своего глубокого кресла.
«Что еще я мог сделать?» – размышлял Круз.
Если он ждал ответа, то ответ пришел очень нескоро.
После того, как она рассказала Эмери обо всем, что произошло (хотя он и был с ней в последние пять месяцев – и знал, что происходит, запах могилы ведь не утаишь), она ждала, что он скажет ей: не беспокойся, я о тебе позабочусь, теперь мы снова вместе, и все будет хорошо, ведь я люблю тебя и ты моя.
Но ничего подобного он не сказал.
– Они не предложат опцион? Какой-то шанс есть?
– Эмери, ты знаешь, что они не рассматривали опцион всерьез. Прекратили о нем думать еще месяцы тому назад. Было просто устное обещание. На еще один фильм. Но Артур Круз сказал мне, что у них проблемы со сценарием. А это может тянуться месяцами.
Он обошел по периметру свою комнату в отеле «Стратфорд Бич» – унылую маленькую комнату с выцветшими обоями и ковром, который отель никак не хотел поменять, несмотря на то, что он был протерт до дыр.
– Но есть ведь что-нибудь еще?..
– Вестерн. Для ТВ. Просто камео. Снимают через месяц. Я была на прослушивании, им вроде понравилось.
– Ты, конечно же, возьмешь роль?
– Возьму, Эмери. Но это буквально несколько долларов. На жизнь не хватит.
– Мы все делаем то, что в наших силах, Вал.
– Могу я остаться у тебя, пока дела не пойдут чуть лучше?
Застыв в янтарной тюрьме отражений, показывающих его внутреннюю сущность, Эмери Ромито выпустил спасавшую его нить и снова рухнул в туннель отчаяния. Он не мог прийти к ней на помощь. Нет, не из-за душевной черствости, а из страха. Он был просто стариком, пытающимся установить связь с чем-то, что никогда не было даже сном – это была иллюзия. А теперь Валери грозила отобрать у него даже эту подделку, просто потому, что она, Валери, есть, потому, что она здесь, в этой комнате.
– Послушай, Вэл, я пытался осознать и принять все. Я понимаю, через что ты проходишь. Но это все тяжело, очень тяжело. Мне приходится выпрыгивать из шкуры, чтобы свести концы с концами.
Она заговорила с ним о том, что было у них много лет назад, и о том, что они почувствовали всего несколько месяцев тому. Но он уже удалялся от нее, бормоча от
