предстают в виде зверей, например чудовищного вепря или алого медведя. Но если маг не устрашится, они принимают свой человеческий облик, и тогда с ними можно заговорить. Некоторые выглядят как дети, другие – как старики, третьи – как уродцы. Взять полководца Буера. Пола у него нет, так что не разберешь, мужчина перед тобой или женщина, и на месте глаз тоже пустота. Зато он ведает травами и может рассказать все об их свойствах. Агарес явится перед тобой в виде вежливого старца, но будет ехать верхом на крокодиле. Он сможет обучить тебя любым языкам, даже тем, на которых уже тысячи лет никто не говорит…
Зачем нужны языки, на которых никто не говорит, он не уточнил.
И тогда, и во все последующие дни Агата очень старалась. Она вслушивалась в каждое произнесенное наставником слово и заталкивала клубок его мыслей поглубже себе в голову, чтобы позже потянуть за край ниточки и раскрутить его. Но получалось это плохо, а честно говоря, почти никак.
Намного больше ей нравилось, когда уроки вел Ауэрхан. Агата боялась его – уж слишком он был высокий и жуткий, – но в то же время чувствовала рядом с ним спокойствие, как рядом с папой, когда тот раскатывал тесто. Ауэрхан не сыпал непонятными словами и не вставлял через слово имена демонов. Вместо этого он сначала повторил с Агатой буквы, а потом они взялись за слоги. Ауэрхан бережно вычерчивал их мелом на грифельной доске – этот звук был мягче и приятнее, чем скрип пера. Выражение его лица никогда не менялось, он никогда не ругал Агату и ни разу не повысил на нее голос, а только говорил «правильно» или «неправильно».
Однажды она решилась спросить:
– Вы демон?
Рука Ауэрхана поставила две аккуратные точки над «о». Он выпрямился, вытер испачканные мелом пальцы о салфетку и кивнул:
– Да, Агата, я демон.
Ее уши полыхнули. Она припомнила все, что говорил о демонах Вагнер, и уточнила:
– А вы маркиз или князь?
Он улыбнулся – впервые на ее памяти.
– Хуже. Я юрист.
Утро перед поездкой встретило Урсулу свежестью и небесной голубизной. Впервые за все время, что она провела в этом странном доме, ей удалось как следует прочесть утреннее правило. Устыдившись своей лени и нерадения, Урсула подошла к делу со всем тщанием и под конец даже испытала облегчение и радость, как всегда после молитвы.
Снаружи Ауэрхан ждал ее возле саней. Когда уселись, он взял в руки вожжи, и сани тронулись. Чтобы скоротать время, Урсула принялась расспрашивать его о прочих слугах в лесном доме. Несмотря на слова кухарки, ей до сих пор не верилось, что их всего двое. А кто же вытирает пыль и стирает шторы? Чистит медь и натирает до блеска зеркала? Почему все делается будто бы само собой, но прислуги нигде не видно?
– Разумеется, она есть. – Уголок рта Ауэрхана едва заметно дрогнул. – Но хорошую прислугу и не должно быть видно. Господин Вагнер не любит, когда домашние мельтешат
