такие свидетельства и были, – задумчиво проговорила Суркова, – вряд ли жертва стала бы хранить их в чужом доме… Да и Рогов ведь не скрывался, помните?
– И что он делает, обнаружив труп в квартире мамаши?
– Звонит Кириенко.
– Вот именно – не в полицию, а сразу Деду!
– Ну, это-то как раз вполне объяснимо: если бы мы с вами угодили в такой переплет, разве нам не хотелось бы, чтобы в деле разбирался кто-то знакомый и заранее непредвзятый? Не забывайте, Рогов ведь мог закрыть за собой дверь и уйти, сделав вид, что вообще не являлся, и мы могли не найти свидетелей того, что на самом деле он посещал квартиру матери!
– Алла Гурьевна, вы же сами знаете, что тот, кто первым сообщает о преступлении…
– …зачастую и есть преступник – да, конечно, я в курсе этого сомнительного постулата, много раз опровергнутого, между прочим, особенно, если речь не идет о больном маньяке!
– Значит, вы считаете, что подозревать прокурора бессмысленно?
– Я этого не говорю, но не забывайте один немаловажный факт, который уже имеется в вашем арсенале.
– Какой?
– У вас есть свидетельство того, что жертва ругалась с татуированным парнем, и нет никаких доказательств интрижки между ней и Роговым… По крайней мере, пока. Докажите его связь с жертвой – тогда поговорим. Между прочим, если таковая и была, и если даже окажется, что Рогов – папаша нерожденного ребенка, это еще не говорит о том, что он и есть убийца! А сейчас я хочу побеседовать с вами о другом деле.
– О каком – другом?
– Вы ведь знакомы с Эдуардом Вагнером?
Меньше всего Лера ожидала услышать это имя. Однако ей вспомнился вовсе не Эдуард, а совсем другой Вагнер – единственный, кто на самом деле по праву носил эту фамилию[1]. Роман Вагнер формально считался братом Эдуарда по отцу, хотя, как выяснилось в ходе расследования того запутанного дела, на самом деле был ему чужим: мать Эдуарда родила его не от мужа. Лера не видела ни одного из Вагнеров с тех пор, как давала показания на суде над Эльзой Вагнер, и ничего о них не слышала. Впрочем, неудивительно, ведь их бизнес не терпит широкой огласки!
– Да, Алла Гурьевна, конечно, – ответила Лера на вопрос начальницы. – А что такое?
– Вы удивитесь, Лера, но Эдуард Вагнер, похоже, связан с одним делом, которое веду я!
– Неужели? – и впрямь удивилась та: как часто, на самом деле, один и тот же человек повторно попадает в поле зрения органов следствия – ну, если, разумеется, он не маньяк – с этими ребятами такой расклад как раз дело обычное! – Что он натворил?
– Я даже не уверена, что Эдуард Вагнер как-то причастен – это еще предстоят выяснить.
– А что за дело вы ведете? – полюбопытствовала Лера.
Девушку всегда интересовало то, чем занимается Суркова, ведь той поручали самые сложные случаи, частенько связанные с громкими именами.
– Убит
Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Проклятие ДНК».
