председатель профкома и начальник отдела кадров, отслужив на этой должности три-четыре года, направлялись на постоянную работу. Также отправлялись сотрудники, окончившие вечернюю академию МВТ. Остальное решалось на усмотрение начальства и, как правило, способности и уровень образования сотрудника особенно не играли роли для выбора кандидатуры. Поэтому кто как устраивался. Кто-то безропотно тащил воз больших производственных нагрузок и этим заслуживал благодарность, а были и такие, которые подхалимничали или водили дружбу с начальством, например, походами в баню и пивные бары. Кто работал с соцстранами, уезжал обычно в соцстрану, в капстрану уезжали наиболее удачливые. Я уехал через тринадцать лет после поступления в МИ и после окончания академии. Уехал в Японию, одну из лучших капстран. Страну выбирал не я, обо мне позаботился и предложил мою кандидатуру заместитель генерального директора и одновременно начальник отдела конъюнктуры и цен Тер-Саркисов Ю. М. за мои заслуги, о которых я расскажу ниже.
Полагаю, настало время рассказать о моей непосредственной деятельности. В первый же день моего поступления в МИ я встретил Алексея Штродаха, который уже три года работал в МИ. Он перешёл на работу из «Мосэнерго», и думаю, что его тоже в МИ кто-то порекомендовал, но я его никогда не спрашивал об этом по соображениям морального этикета. Он в это время уже ушёл из конторы «Энергосила» и работал в отделе конъюнктуры и цен и был куратором конторы «Энергосила». Это означало, что он рассматривал все расчёты цен для контрактов на оборудование этой конторы.
В работе с ценами в МВТ существовал строгий порядок. Сбор всех конкурентных материалов и расчёт цены осуществлялся оперативным инженером, затем он проверялся куратором отдела цен (ОКЦ), затем директором или замдиректора конторы и затем начальником ОКЦ, и окончательно расчёт утверждал заместитель генерального директора МИ. Итак, пять подписей под каждым расчётом цен, и только при наличии такого рассмотренного и утверждённого расчёта куратор ОКЦ ставил свою подпись под проектом цены контракта, и только при наличии его визы на проекте контракта можно было начинать переговоры по согласованию цены контракта с иностранным партнёром и только при достижении расчётной цены, указанной в расчёте, контракт мог быть подписан. Вписать в контракт свою цену не было возможности ни у кого. Сейчас бы так.
Я очень обрадовался встрече с Алексеем, он был единственным знакомым мне лицом и уважаемым мною ещё со времён студенчества человеком. Он был моим первым наставником во Внешторге, и мы дружили все последующие годы и стали соратниками и единомышленниками в деле развития передовых методов закупки оборудования. При моей первой командировке в ГДР он был послан мне в помощь. Первую неделю я провёл в Лейпциге с делегацией от Минэнерго, а он чем-то был занят ещё, а потом мы встретились с ним на вокзале Лейпцига и поехали на поезде вместе в Берлин (Восточный) и там провели какие-то переговоры по ценам, на что,
