испуганно спросил Бабкин.
– Орешков и ванильных палочек.
– Что? – спросил ещё раз Бабкин. И вдруг завопил: – Вон! – И с размаху запустил в Ваську котлетой. За котлетой полетела горячая сковорода.
Васька, согнувшись, бросился к выходу. Солнышкин замигал и, недолго думая, тоже кинулся за ним. Он чувствовал, как по его спине колотили вилки, ложки, тарелки. А Бабкин в отчаянии и ненависти метал вслед всё, что попадало под руку.
– Воры! – взвыл Бабкин и швырнул кастрюлю с макаронами как раз в тот момент, когда на трапе появилась его невеста.
Макароны облепили её с ног до головы. Кастрюля шлёпнулась о стенку. А мимо невесты вслед за гостями пронёсся рассвирепевший жених. Васька выскочил уже на трап. Но Солнышкин услышал за спиной крик: «Ах жулики! Ах тунеядцы!» – и получил ногой такой пинок, что пролетел по причалу и уткнулся головой в забор.
«Ничего себе! Ничего себе! – подумал Солнышкин. – Вот так морская жизнь! Получать за кого-то синяки и шишки!»
Он стал потирать ушибленные места, но тут из-за забора показалась Васькина голова и донёсся ободряющий голос:
– Настоящий моряк должен пережить всё, Солнышкин!
Но Солнышкин промолчал.
Привет Пирожковой площади!
От голода у Солнышкина так кружилась голова, что готова была взлететь в воздух вместе с рыжим чубчиком. Но на пароход он сейчас не пошёл бы с Васькой ни за какие отбивные!
Однако Васька и сам резко изменил направление.
Он посмотрел в сторону океана, потом повернул нос к берегу и вдруг воодушевился:
– Солнышкин, пошли! Пирожковая площадь всегда приютит пострадавшего моряка!
Солнышкин с подозрением посмотрел на Ваську, но тот уже стремительно шагал и на ходу разводил руками:
– Что поделаешь, Солнышкин? И у великих людей бывают ошибки! Но никаких сомнений – и, клянусь, я сделаю из тебя настоящего моряка!
Солнышкин ещё верил. Но никогда не думал, что великие люди запускают пальцы в чужой пирог.
Друзья пошли вверх по пустынной улочке, и скоро Солнышкин увидел перед собой знакомый вокзал, похожий на сказочный терем. Перед ним раскинулась площадь. От неё вкусно пахло, и десяток продавщиц с корзинами кричали, будто зазывали к скатерти-самобранке:
– Пирожки! Горяченькие, с капустой!
– А вот с мясом – свеженькие, горяченькие!
– С творогом, с творогом!
К ним выстраивались в очередь моряки, старушки, мальчишки. Кое-кто уже жевал, и пирожки нежно дымились.
У Солнышкина защекотало в горле, а Васька крикнул:
– Привет Пирожковой площади! – и мигом очутился в этой вкусно пахнущей толпе. – Вот человек, который нас угостит! – сказал Васька и хлопнул по плечу молоденького моряка.
Но моряк окинул его таким взглядом, что Васька развернулся на все сто восемьдесят градусов.
– Слушайте,
