означает, что я не должен извлекать пользу или отказываться от удовольствий, которыми могу здесь пользоваться.
– Ты счастлив, мой принц? – спрашивает девушка, на секунду прерывая поцелуй.
Я смотрю в её светло-голубые глаза, в которых застыл вопрос.
– Принцами не рождаются, чтобы быть счастливыми, – говорю ей. – Я здесь для того, чтобы править страной.
– Но, – шепчет она.
– Хватит болтать, – накрываю её рот требовательным поцелуем, заставляя её замолчать.
Мне не нужно, чтобы она говорила. Всё, что я хочу, это чтобы она потакала всем моим прихотям. Её работа – доставлять мне удовольствие.
Несколько часов спустя я сижу за столом в кабинете.
Ласки, подаренные белокурой красоткой, доставили удовольствие, но не дали никакого удовлетворения. Я в очередной раз убедился, что мне нужна лишь Дэя.
Из-за этого у меня испортилось настроение. Я устало смотрю в потолок и вздыхаю. Есть хоть какое-то логическое объяснение тому, что я одержим этой ведьмой? Может, она меня приворожила?
Напротив меня два служащих: шпион и помощник министра. Оба при параде, одеты в идеально выглаженные белые рубашки, брюки и пиджаки. Таков дресс-код во дворце.
Сидя в расслабленной позе, намеренно показываю им своё пренебрежение и спокойствие. Однако в душе моей кипят страсти, десятки смешанных чувств и противоречий. Я не хочу быть здесь. Никогда не хотел.
Весь этот сказочный антураж: тёмно-зелёные занавески на окнах, красные стены, массивный дубовый стол и кожаные кресла – всё это тюрьма, созданная моим отцом, в которую я запер себя сам по доброй воле. Я почти ничем не отличаюсь от птиц, поющих за окном. Они тоже заперты в клетку, представляющую собой волшебный купол, накрывающий дворец. Они не могут улететь в другие края. Конечно, они бы не улетели, даже если бы захотели этого. За территорией дворца царит жуткий холод, в условиях которого они просто погибнут. Но всё же они не выбирали эту жизнь. Отец бы никогда не отпустил их. Ему нравятся эти птицы, они радуют его слух. Также он держит здесь слуг и своих любовниц. Кто-то остаётся по доброй воле, а кто-то вынужден страдать и видеть свободу лишь во снах. Никто не смеет ему перечить. И я в том числе.
Народ смотрит на меня с опаской, как смотрят на хищника, гадая, что же он вытворит через секунду-другую. Хищники непредсказуемы, и люди это знают.
Я ненавижу людей. Их жалкие души погрязли в грехах и соблазнах. Они слабы и уязвимы. Я хочу быть кем угодно, даже вещью, только не человеком.
В отличие от них, затянутых в пиджаки, я могу позволить себе некую небрежность в стиле. Чёрные брюки, такая же чёрная рубашка, застёгнутая не до конца, амулеты вокруг шеи, несколько перстней с символами на пальцах левой руки. Всё это – предметы, несущие в себе силу тьмы, силу Чернобога, правителя подземного царства.
Однако мои чувства – это моё личное дело, и люди, сидящие напротив меня, не должны
