хранитель есть в тиши,В угоду нашей радости и грусти
Стоит на страже, и к нему спешит
Забавный иностранец, мрачный русский.
О, омичи, там, в пелене забот
Вдруг замерли и улыбнулись снова,
Пусть снегопад здесь или дождь идет,
Нам с ним уютней, и хранитель снова
Нам улыбнется, и растает там,
На Любинском, во мгле за поворотом,
Летят машины мимо, птичий гам,
А он грустит устало отчего-то….
И снова он беседует со мной
На Любинском, среди машин и зданий,
Дух города – его Городовой,
Живет в плену эпических сказаний.
Прогулка по Омску
У каждого есть свой уголок в этом мире, та единственная, настоящая Родина, с которой никогда не расстаться, куда бы мы не заплыли, не заехали, не попали в бурном потоке времени.
Только этот мир и надежда, и опора, он снится всегда, и в трудный момент мы вольны всегда туда вернуться. Родина – природа- родичи – род.
Что может сравниться с этим миром?
Мой спутник шутил и смотрел так лукаво на город,
Укрытый туманом и тайнами прошлых веков,
И где-то Иртыш вечно скован и темен, и молод,
Он казался текущей по вечности дивной рекой.
И там, в пустоте, снова лес вековой проступает,
И тени кочевников темной стеною встают.
И их атаман безрассудный опять укрощает,
И тонет, и тонет, и песни Бояны поют.
Последние мифы растаявшей где-то эпохи,
Лицо адмирала сурово и слишком красиво,
И только во мраке и смех их я слышу, и вздохи,
Реальность отступит, и где-то бредет сиротливо.
А здесь, в тишине как внушительны эти картины,
Пространство и время не властно уже над душой,
И если однажды я мир этот бурный покину,
То снова вернусь я в свой город с его Иртышем.
И будут другие стоять в тишине на причале,
Холодные ветры и дивные мифы листать.
Мой спутник шутил, мы рассвет в той беседке встречали,
Событья и лица сменяли друг друга опять.
И где-то в экстазе замрет и исчезнет столица,
Она обойдется без нас, да и мы проживем.
Но эти просторы мне будут все сниться и сниться,
Душа все парит над смирившим свой гнев Иртышем.
Укрытый туманом, он кажется вечным потоком,
И выплыл Ермак, и растаял вдали Адмирал.
Однажды причалит он к брегу, красивый, высокий,
И к деве прекрасной с улыбкой шагнет на причал.
И солнечный мальчик нас снова в тумане встречает.
Последний хранитель, луч света во тьме и аду,
Уже окрыленный все выше и выше взлетает,
И снова на помощь любимые тени придут.
Любаша на Любинском
Как светла и как печальна.
Вот так и сидит, опаленная солнцем
