больше, чем я ожидал. Он цитировал высказывания Белиндиных младших боссов, и некоторые из них откровенно поделились, о чем думают.
Прежде чем он закончил, я уже имел представление, как расположены главные игроки. Я надеялся только на то, что он не выдумал все рассказанное – решив, что как раз нечто подобное я и хочу услышать.
– Джон, да ты просто золотая жила!
При виде подобных самородков директор Шустер принялся бы петь и плясать. Очевидно, появление Чодо в Уайтфилд-холле произвело в криминальном мире драматическую перемену.
К сожалению, ничего из этого не могло мне пригодиться.
– Постой-ка, – сказал я крысиному королю (я подозревал, что именно так Джон Растяжка называет себя в глубине души). – Мелонди, дева моей мечты, я вижу, ты вся так и бурлишь. Вспомнила что-то, о чем еще не рассказала?
Как выяснилось, ничего особенного у нее не было.
– Ладно. Кто-нибудь может ответить, отчего начался пожар?
Нет. Все эти глаза не увидели той единственной вещи, которую упустил я.
– По-вашему, здесь могло быть применено колдовство?
Огонь не материализуется без причины на пустом месте, но ни Мелонди, ни Джон Растяжка не обнаружили признаков колдовства.
– Есть какие-нибудь соображения? Первой жертвой была крыса. Потом Бай Клакстон. Как они загорелись? Все остальное в кухне осталось неповрежденным.
Но никто ничего не мог мне сказать.
В этом не было никакого смысла. Впрочем, действительно становилось похоже, что общим знаменателем во всех этих инцидентах являлся именно Чодо Контагью.
Проклятье! Я пожалел, что послал Плоскомордого искать Пенни Мрак. Он мог бы отправиться в северную часть города и заняться там вместо меня утомительной, но необходимой беготней.
– Разве бы я не сказала тебе, если бы могла – если бы знала?! – резко воскликнула Мелонди Кадар. – Ты несправедлив ко мне.
Я взглянул через плечо: Элеонору, похоже, все это забавляло. Это немедленно убедило меня, что вскоре дела пойдут еще хуже.
Так оно и случилось, едва я успел начать сопоставлять факты.
Появился Дин с закусками. На его циферблате сияло то самодовольно-злорадное выражение, какое бывает всегда, когда он знает, что мне не избежать порции жизненного опыта, включающего в себя уйму работы. Не потому, что нам нужны деньги, а потому, что, по его убогому мнению, это хорошо для моей души.
Кто-то принялся колошматить во входную дверь. Усмешка сбежала с лица Дина. Он не мог отказаться идти открывать: остальные были заняты, кроме того, это его работа. Ворча под нос, он направился к выходу. Я налил себе чая. Синдж и Джон Растяжка принялись за сдобу, набирая жир к зиме.
Дин возвратился. Самодовольная мина вернулась на его лицо.
– Это мистер Тарп, сэр.
Плоскомордый заполнил собой дверной проем. Он выглядел испуганным – что можно наблюдать не чаще, чем яйцо птицы Рух.
– У тебя есть задняя дверь, Гаррет?
– Что
