изучают.
– А трупы как? На месте?
– Они пошли проверять, – заверил Антон, а я в очередной раз убедилась, что порядком в бюро по-прежнему не пахнет.
– Есть какие-нибудь мысли, о лучший следователь? – съязвила я уже в машине.
– Честно говоря, думал, что вся эта история с исчезновением трупов – какая-то ерунда. Мало ли кто в пьяном угаре решил ночью пробраться в морг и пошутить. Да и вообще, на свете столько извращенцев… Теперь же я в замешательстве.
– Либо мы имеем дело с заметанием следов какого-то преступления, либо трупы понадобились каким-то серьезным ребятам для не менее серьезных дел.
– Это каких, например? – поинтересовался Селиванов.
– На свете столько извращенцев, – повторила я его слова и пожала плечами.
– Не знаю, Тань, что и думать, – он покачал головой. – На органы вроде бы живых выгоднее похищать.
– Это смотря на какие органы, да с живыми и мороки больше.
К этому моменту мы подъехали к ресторану «Акация», где работала Елена. Нас встретила хостес, которую Антон попросил позвать управляющую. Вскоре из стеклянной двери к нам вышла милая девушка с русыми кудрявыми волосами, в кожаной юбке по колено и темно-синей блузке. Мы устроились за огромным столом в отдельном зале, предназначавшемся, судя по всему, для банкетов. Елена предложила нам напитки. Я вежливо отказалась, а Селиванов попросил капучино, поправив воротник рубашки, который торчал из его заношенного джемпера.
– Второй день, как на работу вышла: сперва поверить не могла, что она… – Девушка махнула рукой, не желая продолжать, и потянулась за салфеткой, чтобы промокнуть глаза, к которым подступили слезы.
– Извините, что пришлось вас потревожить: дело в том, что от Вероники Павловны нам очень мало удалось узнать о Людмиле, – пояснил Селиванов и быстро добавил, выразительно на меня посмотрев: – Татьяне Юрьевне удалось.
– Да, отношения у них никогда не клеились. Я ведь Милу с самого детства знаю. Мы утром в школу вместе ходили, а потом домой после уроков. Пока я не выпустилась. Она младше на четыре года, и Вероника Павловна была рада возложить на меня хотя бы эту часть забот. А я и довольна была. Мила хоть и мелкая, но такая интересная девчушка была, нам с ней очень весело было. В общем, мы подружились. Столько лет душа в душу, и вот ее уже нет.
– Лена, у Милы были какие-то проблемы со здоровьем? – поинтересовалась я.
– Насколько я знаю, нет. Она ведь на медсестру училась, мечтала врачом стать. За здоровьем следила, не помню, чтобы когда-то жаловалась на что-то кроме зубной боли или простуды.
– Мне ваша соседка по этажу рассказала, что Мила совмещала учебу с работой.
– Да, она мечтала о Москве. Я вот никогда туда не стремилась, но она просто грезила медициной. Самое интересное, что реально в ней соображала. Легко поступила бы, и общагу бы дали. Она ЕГЭ по химии на какие-то заоблачные баллы сдала. Но Вероника Павловна уперлась, будто мстила дочери за свою нереализованность. Мила в итоге решила не ругаться
