с ног и кровотечение не останавливалось, ранение оказалось лишь поверхностным. Пуля вырвала из левой руки кусок плоти размером с мышь. Петерс заставил его лечь на землю, тампонировал и перевязал рану и объявил, что он способен передвигаться самостоятельно.
Не будь Денглер ранен, даже так легко, Я-Тук мог бы остаться просто очередной брошенной деревней на их пути. Вид страдающего от боли Денглера ожесточил всех, усилив нервозность и страх. Быть может, дурную службу сыграла их слепая вера в неуязвимость Денглера. Увидев его раненного и окровавленного на земле, Конор вновь испытал тот же шок, как и в момент ранения. После этого ничего не стоило сорваться, потерять контроль над собой и начать все крушить в Я-Тук. После этого изменилось все и никогда уже не было как прежде. Изменился даже Денглер – возможно, из-за огласки и военного трибунала.
Сам Конор постоянно пребывал под таким сильным кайфом, что до сих пор не в состоянии вспомнить кое-что из того, что происходило в течение нескольких месяцев между событиями в Я-Туке и датой его возвращения домой по демобилизации. Одно он помнил точно: перед самым заседанием военного трибунала он отрезал уши у мертвого северовьетнамского солдата и сунул ему в рот игральную карту с надписью «Коко».
Конор понял, что рискует снова впасть в депрессию. Он пожалел, что вообще упомянул Мэнли.
– Пополнить запасы! – скомандовал он и, подойдя к столу, подлил водки себе в стакан. Трое друзей продолжали смотреть на Конора и улыбались своему заводиле, зная его способность обеспечить хорошее настроение.
– За девятый батальон двадцать четвертого пехотного полка!
Конор проглотил очередную порцию ледяной водки, и в его сознании вдруг всплыло лицо Харлана Хюбша. Буквально через несколько дней после появления в Кэмп-Крэндалле этот бедняга из Орегона споткнулся о растяжку и его разорвало пополам. Конор так отчетливо помнил гибель Хюбша, потому что примерно через час после нее, когда они наконец добрались до другого конца маленького заминированного поля, Конор растянулся на поросшей травой дерновой плотине и вдруг заметил длинный спутанный моток тонкой проволоки, зацепившейся за шнурки его правого ботинка. Единственное различие между ним и Хюбшем состояло в том, что мина Хюбша сработала так, как должна была. Теперь Харлан Хюбш стал именем на плите Мемориала – Конор пообещал себе, что непременно отыщет его, как только они все придут туда.
Биверсу захотелось выпить за Железного Дровосека, и, хотя все присоединились к его тосту, Линклейтер знал, что из всех один Боб был искренен. Майкл Пул поднял тост за Си Ван Во, что Конору показалось забавным. Затем Конор заставил всех выпить за Элвиса. А Тина Пумо провозгласил тост за Дон Куччио – проститутку, с которой он познакомился в отпуске в Сиднее, Австралия. Идея выпить за нее так развеселила Конора, что тот, хохоча, привалился спиной к стене, чтобы не упасть.
Однако следом его вновь стали одолевать
