я проснулся разбитым. Это было то ли от пережитых эмоций, то ли от того, что лег спать поздно, то ли от всего вместе. Впервые на работу не хотелось идти, даже проскакивали мысли взять отгул, но мысль о том, что Даша подумает, что я струсил прийти, держала меня на ногах. Умывшись, я пошел на кухню, где родители, переместив глаза с телевизора на меня, странным образом глядели, с некой жалостью, будто все мои вечерние эмоции были записаны на видео, и теперь их показывают по всем каналам.
«Ты знал ее?» – спросила мать, когда в эфире появилась фотография Даши, на заднем фоне были кадры, на которых показаны машины скорой помощи, полицейские и до боли знакомый район.
Подпись: «Второе убийство за неделю, кто виноват?»
"…Следственный комитет еще не дал никаких комментариев по данному поводу, но как говорят люди, знакомые с ситуацией, дело может идти о маньяке…"
Я потерял дар речи… и полетел вниз… Повезло, что к этому времени встал рядом со стулом и приземлился точно на него. Родители не сказали ни слова, просто лишь с пониманием отнеслись к ситуации. Я им рассказывал про новую работницу, и, судя по моим эмоциям, они догадались, что была убита моя коллега, моя возлюбленная, моя Даша.
На работу идти не хотелось, так как понимал, что сейчас будет тысяча вопросов от коллег, от полицейских, ото всех, на них не было никакого настроя, я бы предпочел и вправду взять несколько отгулов, чтобы прийти в себя, но работа, есть работа.
Выходя из-за привычного угла, я заметил, что магазин уже открыт, а рядом с ним стояла полицейская машина, возле которой выстроились несколько бабушек, и было не понятно, то ли они интересуются новым делом, то ли уже настроились атаковать магазин за то, что он откроется на несколько минут позже режима.
Дверь снаружи была открыта, а та, которая вела в сам магазин, нет, за ней стояли несколько полицейских, один мужчина в свободном стиле и наша управляющая – Людмила. Когда я сунул ключ в замочную скважину, то на звук обратил внимание только один жандарм, остальные внимательно слушали начальницу.
– Здравствуйте, вы Артем? – сказал тот, что был не в форме, когда увидел мое появление. Я испугался о такой осведомленность и со страха сразу же признался.
– Да, чем обязан? – ответил я, по всей видимости, оперу, который прощупывал почву.
– Вы в курсе, что произошло вчера вечером? – полностью забыв про Людмилу, опер переключился на меня, то же самое повторили люди в погонах.
– Кто же не знает… все телевизоры трещат об этом… – грустно сказал я, пытаясь отвести взгляд. Глаза напряглись, слезы попытались просочиться, но я их сдерживал.
– Ну тогда вы понимаете, что у нас к вам есть несколько вопросов… – буднично сказал опер и кивнул Людмиле, показывая ей тем самым, что она свободна, и та удалилась в подсобное помещение. Один из полицейских подошел к двери, то ли для того, чтобы поймать меня, если я решу сбежать. То ли для того, чтобы не пустить никого лишнего на допрос.
– В
