кованых ворот перед участком дома. В нос сразу бьет знакомый сладкий аромат дорого парфюма, и на лице невольно расплывается улыбка.
– Аааа…как же я скучала, – подруга тянется и крепко обнимает меня.
– Я тоже, дорогая, – смеюсь, обнимая ее в ответ.
Отстраняюсь, взглянув на нее повнимательней, и замечаю, как она успела загореть за три недели, что пробыла в гостях у своей тети в Джексонвилле. На фоне загорелого аккуратного лица ее большие серые глаза стали казаться еще насыщенней, а длинные каштановые волосы немного выгорели на солнце, став чуть светлей.
– Отлично выглядишь, – вижу, как горят ее глаза.
– Спасибо. И чувствую себя еще лучше, – в ее взгляде что-то мелькает.
Моника заводит двигатель и выезжает на дорогу.
– Так. Рассказывай, – смотрю на нее, сгорая от нетерпения.
– Помнишь, я рассказывала тебе про Гарэда?
– Который полгода пытался завоевать твое расположение?
– Да.
– Помню. Кажется, ты считала его бабником. И просто общалась с ним, как с другом.
– Похоже, я ошиблась в нем, – закатывает глаза.
– Хм…с этого места поподробней.
– В общем, я переспала с ним прямо в день приезда. Он предложил забрать меня из аэропорта и повез меня сразу к себе. Устроил ужин при свечах. Подарил мне огромный букет цветов. Признался, что думает обо мне постоянно, и я не смогла устоять. И, похоже, мы теперь пара.
– Я поздравляю тебя, Моника. Ты вроде бы говорила, что он очень привлекательный мужчина? – искренне радуюсь за подругу.
– Он очень сексуальный и по-настоящему горяч в постели, Лорен. Я зря так долго не подпускала его к себе. Так меня еще никто не трахал, – качает головой, крепче ухватившись за руль так, что белеют костяшки пальцев.
Издаю смешок, забавляясь реакцией подруги. И тому, что второй раз за вечер меня преследует тема секса, которого так ужасно не хватает.
– Прям даже завидую тебе, – переглядываемся с подругой, заговорчески улыбнувшись.
– Ну а у тебя что нового? – интересуется Моника, внимательно взглянув на меня.
– У меня все по-прежнему, – пожимаю плечами, отвернувшись к окну. Провожаю взглядом проплывающие пейзажи ночного Чикаго.
– Снова мачеха не дает покоя, а отец защищает ее?
– Прямо в точку, – фыркаю, откинувшись на спинку сиденья.
– Мне жаль, Лорен, – сочувствующий тон подруги нагоняет неприятную горечь.
– Я решила съехать от них. Не могу больше терпеть, – поворачиваюсь к ней.
– Давно было пара. Не знаю, как тебя еще настолько хватило. Я бы и года не смогла прожить с твоей мачехой.
– Сама не знаю, – тихо произношу, посмотрев на дорогу впереди себя.
– Что насчет твоей мамы? – подруга задает вопрос, от которого я готова разреветься.
Сажусь ровнее, сглотнув образовавшийся ком в горле.
– Я не разговаривала с ней уже месяц, – опускаю взгляд на свои руки.
Настроение
