много имен. За Розали же особенно зорко следили, точнее за ее тайнами. Непонятно откуда, Розали знала, что если откроет насильно одну из тайн, то есть разобьет склянку с дымом и позволит секрету вернуться в умы тех, которые должны были забыть, то горько за это поплатится. Некоторыми из них она могла спокойно распоряжаться, а другие хранились под замком даже от нее самой. Эта информация будто была нацарапана на ее костях.
Однако сейчас мертвые сорсиеры молчали, несмотря на проделку того наглеца. «Может, они наказали его за это? – подумала Розали. – Может, они уже разобрались с ним, и мне не надо принимать никаких усилий?». Но тонкий и противный голосок зазвучал в ее голове: «Вряд ли. Он придет за тобой, обязательно придет».
Розали окинула спальню взглядом. В комнате не было ничего, что могло бы выдать в ее хозяйке Хранительницу тайн. На белых стенах висели внушительные черно-белые портреты актрис и актеров, которыми Розали восхищалась: Мэрилин Монро, Одри Хепберн и многие другие, а под ними— цитаты под стеклом с красивыми рамками. Обычно с утра Розали проговаривала их, стоя у большого зеркала с черной рамой. Ей нравилось разыгрывать разные эмоции сразу после пробуждения и представлять себя на сцене, стоя перед зеркалом. Большой бархатный серый диван с бордовыми подушками, виолончель, косметический столик, заваленный косметикой и разными ароматами. На тумбочке у двуспальной кровати с черным балдахином рядом с проигрывателем лежали музыкальные пластинки.
Розали резко распахнула дверь и крикнула:
– Энн, подожди!
Та продолжала убеждать в чем-то призрака.
– Тебе нужна помощь? – спросила Розали.
– Чем ты можешь помочь? – устало спросила Энн, предполагая, что Розали просто бросила слова на ветер.
Розали порой казалось, что из-за частого общения с призраками Энн замыкалась в себе. Она хотела как-то показать свою важность, свою значимость – что ее помощь очень пригодится, но затем вспоминала: помощь нужна была не Энн, а ей самой.
– Можно с тобой? – на выдохе спросила она.
Энн бросила на Розали свой пытливый взгляд. Обычно он мог заставить кого угодно замолчать.
– С чего бы это? Разве ты не должна покорять сцену?
– Я пропущу сегодня вечернюю репетицию.
Энн нахмурилась. Она сделала шаг назад, отчего на ее фигуру упала тень и заострила и без того острые черты лица Энн.
– Это как-то связано с тайной, которую кто-то открыл?
– Откуда ты знаешь?
– Среди мертвых переполох. Они целый день только об этом и говорят. Все уши уже прожужжали. И одна сорсиера просила передать тебе кое-что.
– И что же? – затаив дыхание, спросила Розали.
– Беги. – Энн пожала плечами.
– Беги? И это все, что она сказала? – Розали почувствовала, как злость поднималась внутри.
– Она находилась за завесой, ей пришлось
