следователь предположил, что синяк мог появиться от удара о руль. Ирина пожала плечами. Может и так, может, и о руль. Но плачевного состояния внутренних органов покойника это все равно не объясняет.
Тут мадемуазель ажан отвлеклась от темной дороги, которая плавно катилась им под колеса, и на миг взглянула на Волина. Он улыбнулся, но улыбка его тут же и растаяла: губы у Иришки дрожали, зрачки были расширены.
– Что с тобой? – спросил он с беспокойством.
Несколько секунд она молчала, глядя вперед, на дорогу, потом заговорила. Она не знает, что с ней. Она полицейский, повидала всякое, но именно эта история почему-то ужаснула ее. Этот несчастный покойник и то, что с ним сделали… Волин, конечно, может думать что хочет, но во всем этом есть что-то жуткое, инфернальное, нечеловеческое.
– Ты знаешь, я в мистику не верю. Но тут… – ее всю передернуло. – Видел бы ты его… Кто мог такое сделать с человеком?! Зачем, почему?!
Она кусала губы. В таком плачевном состоянии свою боевую подругу Волин видел в первый раз.
– Ну-ну, не волнуйся, – он положил ей руку на плечо, слегка сжал его.
Она не волнуется. Она просто не понимает, что происходит. Этому нет никакого рационального объяснения. А хуже всего, что она боится. Она, которая никогда ничего не боялась. Если честно, именно поэтому она и вызвала Ореста – чтобы не остаться с неведомым злом один на один.
Волин кивал согласно, а сам думал, что все-таки психика у женщин менее устойчива, а воображение развито сильнее, чем у мужчин. Вот потому, наверное, в полицейские и солдаты идут в основном представители сильного пола. Или, как это сейчас правильно говорить – не пола, а гендера? И, наверное, не сильного, а бородатого или еще какого-нибудь такого же толерантного…
– А кто он вообще, этот покойник? – спросил старший следователь, пытаясь хоть немного отвлечь Иришку от ее кошмаров. – Личность установили?
Оказалось, что личность они пока только устанавливают. При погибшем не имелось никаких документов, даже смартфона не было. Правда, машина оказалась с итальянскими номерами. Ирина уже послала запрос в итальянскую полицию, чтобы выяснить, кому принадлежит злосчастный «бентли».
– И кому же?
Мадемуазель ажан посмотрела на него с удивлением. Он что – оглох? Она же сказала: послали запрос.
– Да зачем запрос, – удивился Волин, – надо было просто пробить по открытым базам.
Подруга его только головой покачала. Он так и не стал цивилизованным человеком. Здесь ему не Россия, здесь нет открытых баз. А если даже и есть, то они взломанные, а значит, полиция ими не пользуется. Старший следователь махнул рукой: нет, так нет, насильно мил не будешь. Есть тема поинтереснее. Это правда, что погибший – родом из России?
Иришка кивнула. Да, на плече у него – след от сведенной татуировки. Судя по всему, буквы русские, но разобрать всю надпись она не смогла. Может быть, у Волина получится? Он улыбнулся: ладно, посмотрим, что
