для отправки… Удивительно, что это вообще оказалось возможным. «Прорыв» занимается Сопричастностью очень давно, но у них еще ни разу не получилось отправить человека на Двойку. Насколько я знаю.
– Так значит, у вас этим тоже занимаются? – наконец-то дошло до меня. – Двойка – это наш мир? А что такое Сопричастность? И почему…
– Стоп! – подняла руку Светина. – Прикрой краник. Давай по порядку. Расскажу то, что сама знаю и так, как я это понимаю. Я в этом деле не спец, немного в курсе из-за Вокара. А он… В общем, им заинтересовался «Прорыв». Кстати, нужно ему сказать, что я не там, где мы договаривались. – Какое-то время Светина молчала, затем мотнула зеленой гривой: – Не отвечает. Скорее всего, в «Прорыве» блокируют связь. Ну ничего, я оставила сообщение, когда выйдет – услышит.
– Как ты пыталась с ним связаться? – недоверчиво посмотрел я на собеседницу. – И что-то я не видел, чтобы ты отправляла сообщение.
– Интересно, как бы ты это мог увидеть? Связник же тут, – постучала она по лбу. И прыснула: – Или у вас он вживляется в другое место?
– Вот наш «связник», – достал я из кармана телефон.
Светина схватила его и стала крутить с таким восторгом, словно я предъявил ей чудо техники далекого будущего.
Оказалось, я ошибся с точностью до наоборот.
– У нас такое только в музее можно увидеть. Позапрошлый век. Как интересно!
– То есть у вас в девятнадцатом такими пользовались? – обиженно-иронически прокомментировал я. – Пушкин Дантеса эсэмэской на дуэль вызывал?
– При чем здесь Пушкин? Какая дуэль?.. – заморгала Светина. – И я про девятнадцатый век ничего не говорила. Я сказала: позапрошлый. То есть семьдесят четвертый.
– Что-о? И какой же у вас сейчас год?
– Семь тысяч пятьсот двадцать восьмой. А у вас что, другой?
– Другой. Погоди-ка… – начало доходить до меня. – Семь тысяч… Это от сотворения мира, как в Библии?
– Ну да, как еще-то?
Я не стал ей рассказывать про Христа, и без того чудес хватало. К тому же я так ничего пока и не знал об этом мире, а узнать это было жизненно необходимым, чтобы если и не вернуться домой тотчас же, то по крайней мере знать, возможно ли это в принципе. Поэтому я ответил:
– Неважно. Потом расскажу, если время останется. Главное ты уже знаешь, теперь твоя очередь. Давай о Двойке, «Прорыве», Сопричастности… Обо всем, что поможет мне вернуться.
– Я не могу тебе помочь вернуться, – подняла на меня печальные карие глаза Светина. – Но я расскажу все, что знаю. Насчет Двойки ты правильно догадался – так мы называем ваш мир. Наш – Единица, или Однерка, но это уже так, разговорный вариант. Сопричастность миров – это состояние, в котором находятся Однерка и Двойка…
И Светина рассказала, что знала о Сопричастности и что было с ней связано. Оказывается, ученые Единицы, по-нашему Беты, давно знали о существовании рядом с их миром другого, параллельного. Причем это были не просто теоретические
