а если хочешь жить, нужно уносить ноги, да побыстрее. Так, надо выдохнуть и попытаться договориться.
План в моей голове созревает практически сразу.
– Я думаю, что смогу тебе помочь, – стараюсь приблизиться к его лицу и говорить томным голосом, чтобы скрыть ложь под пеленой сексуальной дымки.
– Назови имя, – твердый тон в его голосе никуда не исчезает.
– Как только я закончу здесь, мне нужно явиться в штаб-квартиру Бюро с отчетом. Узнать, кто был заказчиком не составит труда. Всего-то нужно пойти в Архив и поднять папку с твоим именем.
Ну а на самом деле, как только я доберусь до своих, просто позову на помощь и вновь исчезну.
Он замирает и оглядывает меня выразительно, словно видит в первый раз. Молчит какое-то время, а потом, не стесняясь, вдруг начинает ржать во весь голос. От его неожиданной реакции я закипаю на ровно месте.
– Что тут смешного?
Привстает, закрывает лицо одной рукой и утихомиривает свой истеричный смех.
– Бюро! Мать твою! – и сразу добавляет. – Что ты должна здесь сделать?
Неужели так быстро клюнул? Да уж, а я хороша.
– Убить одного придурка и выглядеть это должно как сердечный приступ.
– Поэтому ты собралась шокировать его своим танцем?
Не выдерживаю и толкаю наглеца от себя. В комнате загорается свет.
– Соблазнительным танцем я привлеку его внимание, а потом заберу с собой в приват-комнату, – поясняю очевидный план.
Он медленно проходится по мне плотоядным взглядом, остановившись на оголенной груди.
– То есть ты теперь настоящая шлюха?
– Пошел ты! – с обидой поджимаю губы. Колкие слова ранят прямо в сердце. – Как ты вообще меня нашел?
– У меня есть свои люди повсюду. Неужели ты действительно считала, что сможешь сбежать и безнаказанно скрыться?
Выяснить бы поподробнее про этих «людей повсюду», но понимаю, что времени мало и нужно действовать.
– Слушай, скоро объявят мой выход. Я должна обязательно выйти на сцену, пока старик не выбрал другую танцовщицу. Так мы договорились? – стараюсь скрыть отчаянность и звучать ровно.
Он быстро поднимается, натягивает на себя брюки и, подняв с пола мои трусики, кидает их мне.
– Одевайся, – ухмыляется с издевкой. – С удовольствием посмотрю на то, как ты будешь ублажать другого мужика.
А я чувствую, как внутри меня что-то оборвалось. Глупая. Глупая, наивная дура. Влюбилась же, на свою беду, в этого болвана.
Язвительность – это своеобразный способ защиты. Колкие слова возможно и вылетают из нас, как острые копья, но при виде когда-то горячо любимого человека сердце по-прежнему сжимается от боли долгой разлуки.
Сейчас показав своё истинное лицо и раскрыв все карты, мы оба понимаем, что это не конец игры, а самое её начало.
Глава 2. Ноэль
Пять
