последнее время она кажется мне излишне нервной. Сама на себя не похожа. Вы не знаете, может, что-то случилось?
Значит, он заметил. Преждевременная старость противоречива. Никогда не знаешь, когда и на какое время вернется прежняя ясность мысли – так Лэнгтон бессознательно оборонялся против старости.
– Сейчас с ней дочь. В июле Октавия вернулась из частной школы и, насколько мне известно, с тех пор ничем не занимается. Венис разрешила ей жить в квартире на цокольном этаже, чтобы не мешать друг другу, но сложности остались. Октавии еще нет восемнадцати, за ней нужен контроль, ей требуется совет. Монастырская школа вряд ли хорошо подготовила девушку для самостоятельной жизни в Лондоне. Венис все время в делах, она предпочитает не думать об этом. Они никогда особенно не ладили. У Венис не слишком развит материнский инстинкт. Красивой, умной, амбициозной девушке она была бы хорошей матерью, но дочь у нее не такая.
– А как сложилась жизнь у ее мужа после развода? Он каким-то образом присутствует в ее жизни?
– Люк Камминз? Думаю, она много лет его не видела. Не уверен, что он встречается с Октавией. Кажется, он снова женился и живет где-то к юго-западу от Лондона. Жена у него вроде ткачиха или гончар. Короче, занимается художественным промыслом. У меня создалось ощущение, что они нуждаются. Венис никогда о нем не говорит. Свои неудачи она безжалостно вычеркивает из памяти.
– Выходит, все волнения связаны с Октавией?
– Думаю, этого хватает, но это только предположения. Венис мне не исповедуется. В нашу дружбу такое не входит. То, что иногда мы вместе ходим на выставки, не означает, что я хорошо знаю ее – или любую другую женщину, если уж на то пошло. Удивительна, однако, энергия, какую она демонстрирует в коллегии. Вы не замечали, что если женщина энергична, ее энергия сильнее мужской?
– Может, она просто другая.
– Женская сила частично питается страхом. Возможно, он идет из прошлого, младенческой памяти. Женщина меняет пеленки, может дать грудь, а может отнять от нее, – пояснил Лод.
– Сейчас не то время, – улыбнулся Лэнгтон. – Отцы меняют пеленки и кормят из бутылочки.
– И все же я прав, Хьюберт, относительно силы и страха. Я нигде больше этого не скажу, но жизнь в «Чемберс» была бы легче, если бы Венис заняла второе место в голосовании. – Лод помолчал, а потом задал вопрос, который его мучил: – Так я могу рассчитывать на вашу поддержку? Вы сами хотите, чтобы я сменил вас на посту главы «Чемберс»?
Этот вопрос был явно нежелательным. На Лода смотрели усталые глаза, а сам Лэнгтон, казалось, погрузился глубже в кресло, будто старался уйти от физического нападения. А когда заговорил, Лод уловил в его дрожащем голосе легкое раздражение:
– Если такова будет общая воля, вы, конечно, можете рассчитывать на мою поддержку. Но если это место захочет получить Венис, трудно представить, как ей можно убедительно отказать. Здесь все решает старшинство. А вы тут уступаете Венис.
«Вот,
