к врачу. В конце концов, должно же этому феномену быть какое-то рациональное объяснение. Семейный доктор тоже был вампиром. Он служил семейству Эдгара уже много веков.
– Не беспокойтесь, голубчик, дайте вас осмотреть.
Тон лекаря был мягким и заботливым, но что-то в нем заставило пациента, знавшего его не одно столетие, насторожиться. Когда Эд рассказал о том, что его перестал вдохновлять зловеще-готический стиль и юные девы, взгляд врача стал совсем печальным:
– Боюсь, мой милый, – сказал тот, сочувственно положив крыло на плечо пациента, – тут ничего не поделаешь! Перед нами редкий, почти не встречающийся в науке феномен. Вы превращаетесь в человека.
– Как в человека? Это какое-то безумие! Скажите… Скажите, что пошутили! – воскликнул Эд, схватившись за голову.
– Мой милый мальчик! Боюсь, что это действительно так. Отныне тебе придется каждый день вставать в семь утра. Тащиться на работу. Каждое утро чистить не клыки, а всего-навсего какие-то жалкие зубы. Ты заведешь пакет с пакетами. Будешь плакать на сопливых лирических комедиях, когда Он и Она снова смогут быть вместе! Ты будешь исключен из великой ложи вампиров. В твоих жилах будет течь не холодное пламя луны, а кровь! Обычная, человеческая! Я не плачу, мой мальчик, – сказал док, вытирая глаза платком, – не плачу, это соринка! Превращение уже началось!
Комнату заполнили испуганные охи и ахи…
– Снова пугаешь детей? – спросила мама-вампир папу, целуя его в подозрительно розовую физиономию.
– Так это я их специально предупреждаю! Чтобы в тот парк не ходили!
– Я буду обходить тот парк стороной!
– И я тоже!
А младшая дочка задумалась. Ей нравилась и бледность луны, и тихое мерцание рассвета. И лирические комедии, изобретенные человеком. Конечно, они сопливые и нежные, но порой смотришь-смотришь – и ка-а-ак защемит в груди…
В общем, девочка находила, что они тоже ничего!
– И что же тот Эдгар? – осторожно спросила она.
– По правде сказать, ему даже понравилось, – чуть смущаясь, признался папа. – Из темной ложи наконец-то исключили, не нужно больше придумывать отмазки для того, чтобы пропускать сборища тысячелетних зануд. Да и в замке без паутины стало чище и уютнее. А когда оттуда повывелись все влюбленные в Эдгара школьницы, завелась одна очень хорошо знакомая тебе вампирша.
Будь я тривиальным вампиром, она бы и внимания на меня, может, не обратила! Что ни говори, – он заговорщически понизил голос, – есть в этих мутантах-людях что-то привлекательное. – И, вспомнив, как жена рассказывала о фильме ее детства, в котором вампирша влюбилась в человека и из в фильма в фильм умоляла любимого ее укусить, добавил: – Даже порой чересчур!
Записки оборотня
В детстве я плохо различала лица. Не запоминала ни цвет глаз, ни ширину плеч. Однажды я утопала за другой женщиной, думая, что это моя мама, лишь потому, что у той была похожая прическа!
