style="font-size:15px;"> Не тут-то было.
– Погодите, как вас там… госпожа Леста? Если вы сейчас уйдете, по базару поплывут слухи, что я не удовлетворил ваше желание, не смог найти то, что вам бы понравилось. Это негативно скажется на моей репутации.
– Что вы, я никому не скажу, что обращалась к вам. – Поспешно замотала головой.
Шварх! Точно меня ретроградный Меркарий спутал, когда решила сюда прийти.
– Гуманоиды увидят, что вы, войдя на мой двор, вышли ни с чем, – настаивал продавец.
– Ну приставьте любого охранника, чтобы проводил до дома. Делов-то!
– Не годится. – Упертый делец отрицательно покачал головой и неожиданно понизил голос до едва слышного шепота: – Но мы можем помочь друг другу.
Я напряглась. Мне совершенно не понравилось, как это прозвучало. Как чистокровную цваргиню меня с детства учили улавливать мельчайшие оттенки настроения собеседника. Когда мужчины твоей расы умеют читать эмоции как открытую книгу, без этого навыка никуда. Если собеседник понижает голос – это не к добру, он либо злится, либо задумал что-то нехорошее.
– Помочь? – отозвалась эхом, понимая, что откажусь, что бы мне ни предложили.
Рыжий оглянулся, будто в пустой комнате нас мог кто-то подслушать, и затараторил:
– Мой племянник, насмотревшись, как я веду бизнес, решил тоже в маэстро податься. Правда, глупый он, неопытный. Влез в серый сектор, договорился с непроверенными заказчиками… Ему отплатили за оказанную услугу… живым товаром.
– Живым товаром?!
Дурное предчувствие смутно кольнуло куда-то под рёбра. Формально рабство на Оентале запрещено, но каких-то рабов я время от времени все же видела. Весьма сытых и чистых, но… определенно гуманоидов без общих прав, которые имели граждане Федерации Объединенных Миров. В этом секторе космоса они назывались полуконтрактниками. Номинально бумаги к ним имелись, и согласно местным законам хозяин обязывался о них заботиться, предоставлять спальное место и еду не менее трех раз в сутки. Но, в отличие от наемников, кредитов им не платили, и сменить владельца им тоже не позволялось – только если последний сам не перепродаст контракт. Узаконенное рабство, иными словами.
– Да, товаром, – тихо буркнул низкорослый маэстро, который был сам не рад, что его родственник влип в неприятности. – Слава Вселенной, почти всех удалось сбыть с рук… Аюр у меня тот еще дурак, но понимает, если что-то пойдет не так, его лавочку первой и накроют. Вот только…
– Один раб остался, да? – устало переспросила.
Я не знала наверняка, но это логично вытекало из всей предыстории.
– Полуконтрактник. – Собеседник выразительно приподнял брови, принципиально не называя несчастного рабом. – Я предупрежу племянника, что придет госпожа за особым товаром. Он отдаст не торгуясь.
Толстяк снял с себя
