автомобиля (обширные повреждения кузова и шасси) и пострадавшего (зафиксирована смерть на месте) и наконец завершил протокол фразой, которую каждый уважающий себя польский гаишник готов процитировать по памяти в любое время дня и ночи: “Осмотр завершен в неизменившихся погодных условиях”.
Гральчик поставил точку, передал протокол Яреку на проверку и подпись. Сколько же лишней бумаги, подумал он, сколько лишних слов. Будь его воля, он описал бы происшествие гораздо короче: богатый мудила решил, что раз у него охрененная тачка, значит, он охрененный водитель, но ошибся. Хорошо еще, что внизу никто не ехал и его охрененный джип разбился об асфальт, а не рухнул на другую машину.
Ярек отдал ему подписанный протокол. Гральчик повернул ключ в замке зажигания, кивнул пожарным и поехал в участок. Фотограф уже испарился.
Юлита на подкашивающихся ногах брела к своему столу. Ей досталась срочная новость, самая что ни на есть breaking news! Такого в “Меганьюсах” почти не бывало. Портал не отправлял своих журналистов на места событий, разве что считать событиями премьеру очередной романтической комедии или открытие нового ресторана. Все делалось по интернету или телефону, тексты для раздела “Сообщения” писали на основе информации от Польского агентства печати или публикаций порталов покрупнее. Конечно, бывало, что и им иногда сообщали нечто этакое по почте, но, как правило, речь шла о событиях малозначимых, если не сказать ничтожных: фотография X без макияжа, Y припарковал свой “феррари” на месте для инвалидов и всякое такое. Но смерть Бучека, да еще и в страшной аварии, – это совсем другое дело, крупный калибр, статья, которую будут цитировать другие порталы… И которую ей нужно написать за двадцать минут.
Юлита села за стол, потерла виски, попыталась собраться с мыслями. У ее поколения Рышард Бучек ассоциировался только с одним – передачей “Воздушные замки”. Сразу вспоминались воскресные обеды у дедушки с бабушкой: зеленый от мелко порубленной петрушки бульон, свиная отбивная с тертой свеклой, вечно падающей на скатерть, посыпанные сахарной пудрой оладушки с яблоком на сладкое. Потом взрослые оставались за столом поговорить о серьезных вещах, а дети усаживались перед телевизором и включали Второй канал. Ровно в три часа раздавалась песенка, которую Юлита до сих пор помнила наизусть:
И взрослые, и дети
На нашей чудесной планете,
И шалуны, и тихони послушные
Любят строить замки воздушные.
Нежданно и негаданно
Приходят к нам мечты.
И вот уже в волшебный мир
Летим и я, и ты!
Мечты нас в дальний путь зовут —
Ведь приключения там ждут!
Вспыхивали софиты, шипели дым-машины, и на сцене появлялся Рышард Бучек в обшитом голубыми блестками фраке, безумном высоченном цилиндре и с гигантским галстуком-бабочкой в золотой горох. Идея была простая, а по сегодняшним меркам и вовсе примитивная. Раз в неделю в студию приходили трое детей и рассказывали Бучеку (а точнее, пану Миндалю – так звали
