вернуться домой, пару часов вздремнуть, переодеться, съездить за Генри, отвезти его домой, а потом снова ехать в магазин.
– Если ты останешься здесь, то сможешь забрать Генри по дороге домой.
– И дать повод для сплетен? Здешние кумушки будут перемывать мне кости до самого Рождества. – Она так старательно создавала имидж типичной обитательницы маленького городка, что начала и в самом деле бояться злых языков. – Если женщина выйдет утром из гостиницы в таком платье, все дружно поднимут брови. Таков наш Гэп, и с этим ничего не поделаешь.
– Я дам тебе взаймы рубашку.
– Я пошла! – Она улыбнулась и сунула белье в сумочку. – Но если хочешь пообедать со мной вечером…
– Назови время и место.
– В восемь у меня. Я умею готовить.
– Готовить? – Макс дважды моргнул и уставился на нее во все глаза. – В смысле, готовить еду?
– Нет, заговор против правительства… Конечно, еду! – Лейн посмотрела в зеркало, вынула из туго набитой сумочки маленькую щетку и провела ею по волосам. – Что ты любишь?
– Из еды?
– Ладно, я что-нибудь придумаю. – Убедившись, что она выглядит более-менее прилично, Лейн сунула щетку на место, подошла к кровати, наклонилась и нежно поцеловала Макса. – До встречи.
Когда за ней хлопнула дверь, Макс не пошевелился. Просто лежал и смотрел в потолок, ощущая вкус ее губ.
Все это не подчинялось рассудку. Ни то, что случилось между ними, ни то, что он чувствовал к ней, ни то, кем она была на самом деле. Сейчас ему было ясно только одно: с самого начала он неправильно понял ее характер. Совершенно неправильно, и это не имело никакого отношения к железам внутренней секреции, сатаневшим от ее запаха.
Если Лейн Тавиш участвовала в краже на десятки миллионов долларов, то он готов съесть собственную лицензию частного сыщика.
Разумеется, это не объясняло, почему Уильям Янг приехал к ней. Не объясняло, почему он умер. Не объясняло, почему ее дом ограбили. Но Макс не сомневался, что объяснения есть, и он найдет их. Он это умеет. А как только требования клиента будут удовлетворены, он расскажет Лейн все.
Может быть, она всего лишь слегка расстроится.
«Не морочь себе голову, Гэннон». Конечно, она придет в ярость, но он ее убедит. Убеждать он тоже умеет.
Чтобы расхлебать кашу, которую он заварил, нужно было воспользоваться логикой. А логика подсказывала, что Илейн О’Хара порвала связи с отцом, сменила имя, слегка подчистила свою родословную и начала самостоятельную жизнь. Все указывало на это, в том числе и его интуиция.
Это не означало, что Большой Джек, Вилли или кто-нибудь из их дружков не знал, где она живет. Не означало, что между ними не было случайных контактов. Вилли мог искать Лейн, чтобы попросить спрятать его. Мог привезти ей какое-нибудь сообщение от отца. Но какова бы ни была его цель, Вилли умер, и задавать ему вопросы не имело смысла. «Он уже никогда не получит свою долю, – думал Макс. – Кстати, это сильно повышает прибыль оставшихся».
Финансовое положение
