имени не было в его списке, но он все же еще раз проверил. Никаких «Лейн», никаких «Тавиш». Но зато в списке значилась Илейн О’Хара. Единственная дочь Большого Джека.
Макс выпятил губы и откинулся на спинку кресла. Может быть, маленькая дочка Большого Джека О’Хары пошла по стопам жулика папочки, сменила имя и тайком переехала в маленький горный городок?
Этот кусок головоломки требовалось срочно положить на свое место.
Четыре года, прожитые в Эйнджелс-Гэп, научили Лейн уму-разуму. Когда она утром открывала магазин, то уже знала, чего следует ждать.
Сначала придет Дженни – как всегда, немного опоздав – и принесет свежие пирожные. Дженни была на шестом месяце беременности и не могла прожить двадцати минут без чего-нибудь жирного и сладкого. В результате и сама Лейн всякий раз со страхом смотрела на циферблат стоявших в ванной весов.
К булочкам добавится термос с травяным настоем, к которому Дженни привыкла за время беременности. Затем подруге захочется узнать все подробности вчерашнего события. Впрочем, какие-то данные у нее наверняка уже имелись – недаром же Дженни была женой шефа местной полиции.
Наполняя ящики кассового аппарата мелочью для сдачи, Лейн думала о том, что ровно в десять у двери магазина наверняка соберутся любопытные. Кое-кто будет делать вид, что пришел по делу, а другие даже не станут скрывать, что явились за сплетнями. Придется повторить пройденное – снова лгать или хотя бы создавать видимость того, что она в первый раз видела человека, называвшего себя Джаспером Питерсоном.
Давно ей не приходилось надевать маску, чтобы прожить очередной день. Но еще неприятнее было сознавать, что эта маска привычно легла на свое место.
Так или иначе, когда в дверь быстро вошла Дженни, опоздавшая на пять минут, Лейн была во всеоружии.
У Дженни было лицо озорного ангела – круглое, нежное, бело-розовое, с умными, чуть раскосыми серо-зелеными глазами. Густые черные кудри она чаще всего небрежно собирала на макушке и одевалась так же небрежно. Сегодня на ней был огромный красный свитер, растянутый на животе, мешковатые джинсы и старые ботинки «Док Мартенс».
Дженни была полной противоположностью Лейн. Неорганизованная, импульсивная, не признававшая никаких правил и чересчур эмоциональная. Именно о такой подруге мечтала Лейн все свое детство. Когда в ее жизни появилась Дженни, она сочла это подарком судьбы.
– Я умираю с голоду. А ты нет? – Дженни поставила коробку на стойку и нетерпеливо сорвала с нее крышку. – Боже, что за запах! Я готова была все съесть по дороге. – Она вонзила зубы в булочку с джемом и заговорила с полным ртом: – Лейн, я волновалась за тебя. Вчера вечером ты сказала, что все нормально, просто немного болит голова, не о чем говорить и все прочее, но я все равно ужасно волновалась.
– Да нет, я действительно в порядке. Это было ужасно, но я в порядке.
Дженни протянула ей коробку:
– Поешь сладкого.
– О боже… Ты знаешь, сколько мне придется работать, чтобы этот
