style="font-size:15px;"> Уж если регистраторше, своей сотруднице, они по блату «сварганили» такие жуткие лошадиные зубы, то, что говорить о прочей публике, пришедшей сюда за бесплатным медицинским обслуживанием? – подумала клиентка. – Большей АНТИРЕКЛАМЫ придумать просто невозможно. Да, видать, эта представительница «старой гвардии» в лице Протасовой выполняет здесь роль тяжелой артиллерии, сразу отсеивая «не их контингент». А посему выходит: или сразу соглашайся на вставную челюсть, метко прозванную в народе «лягушкой», или – одевай допотопные металлические коронки. Третьего не дано. (Якобы, не дано. Ай-яй-яй, как не стыдно! Тем более, в сегодняшнее время.)
«И, вообще, как нормальный доктор может предложить пациенту удалить сразу десять хорошо залеченных и сохраненных для её возраста зубов? Десять! – всё ещё никак не могла остыть от нахлынувших чувств Арина, глядя на мелькавший пейзаж за окном трамвая. – И это – даже не районная, а окружная поликлиника! На весь большой административный округ столицы».
А ещё она вспомнила, как сидя в ожидании под дверью кабинета эскулапа Протасовой, стала свидетельницей такой сцены. Дверь в соседнюю комнату была открыта. И там, на обозрение всех присутствующих, ожидавших своей очереди, врач – сам уже глубоко пожилой мужчина, обтачивал зуб пациентке лет семидесяти: её вопли были невыносимы.
– Вот доктор – сволочь, – к Арине наклонилась женщина пенсионного возраста. – Ведь, если его не попросить, сам он обезболивающий укол не предложит сделать. Будет пилить зубы по живому нерву, как у этой бедолаги. Укола ему, что ли, жалко бесплатного? – сказала она негромко. – А мне теперь ходить именно к нему. Хотела у регистраторши переписаться к другому доктору, так она сказала: «Не положено. К которому записали, к тому теперь и ходите».
И Арина опять содрогнулась, ощутив, как больно кольнуло сердце от всех её стоматологических впечатлений: и личных, и случайно подсмотренных.
Вечером позвонила приятельница.
– Ну, и как твой визит к бесплатному стоматологу?
– Нонка, ты как всегда, была права. Вот сейчас полощу ромашкой расцарапанную до крови десну, пока не случилось стоматита. А про большее – даже не спрашивай. Я пока что даже не в силах это пересказать. Как-нибудь потом. При встрече. Потому что подобное надо показывать в лицах…
Арина так сильно впечатлилась от произошедшего, что, даже засыпая, не стала, по давней своей привычке, считать до пятидесяти «баранов». Обычно женщина засыпала на медленном счете между тридцатью и сорока. А сейчас она всё думала, думала… Она так чётко ощутила, что сегодня переступила некую черту, о существовании которой знала, но так близко с ней не соприкасалась ещё никогда. Конечно же, она жила не в вакууме. И окружающую действительность видела не только в розовом цвете. Но работая в издательстве, получая приличную зарплату и зная, что у неё в банке есть какие-то сбережения про «черный день», она чувствовала себя вполне уверенно.
