или другие источники?
– Каждый писатель использует все существующие возможности, – кратко ответил Квинт.
– Вы хотите сказать, что знакомы с прототипами своих героев? – уточнил тот.
– Я же сказал «все», – повторил Квинт.
– О чем вы собираетесь писать в своей следующей книге? – задала вопрос хорошенькая яркая блондинка.
– О серийном маньяке-убийце.
– О, – воскликнула она, – это подлинный преступник?
– Самый что ни на есть подлинный, и убийства подлинные, только стражам порядка пока не удалось распутать истинные мотивы преступлений, а я это сделаю, – гордо закончил он.
Катя внимательно следила за происходящим.
– Удивительно, – пробормотала Элен, – абсолютно ни по каким признакам нельзя определить его характер.
– Что? – переспросила Катя.
– Я говорю, что этот Квинт поистине загадочная личность. Всем кажется, что он предстал перед публикой, а он так и остался невидимкой. Посмотри: одежда скрывает фигуру, очки и кепка черты лица, небольшая бородка-эспаньолка не дает возможности рассмотреть подбородок, который, как правило, очень многое говорит о характере человека, – пояснила Элен. – Если он переоденется, ты не узнаешь его.
– А ведь и правда, – изумилась Катя.
– Но его энергетика чудовищной силы, когда он поворачивает голову в нашу сторону, меня словно пробивает разряд тока, – проговорила Элен.
– Хорошо бы увидеть его глаза, – сказала Катя, – у нас говорят: глаза – зеркало души.
И будто услышав её, кто-то крикнул.
– А почему вы прячетесь? вы кого-то боитесь?
Квинт усмехнулся и встал, демонстрируя свой высокий рост.
– Я похож на труса?
– Тогда снимите очки!
По залу прошел тихий гул.
– Только после того, как встанешь ты сам, – парировал Квинт.
Зал стих.
– Ну! – требовательный голос навис над залом.
«Хитрая уловка, – подумала Элен. – Жаль, было бы эффектнее, если бы он сорвал маску».
И в этот момент, словно демонстрируя свои гипнотические способности, Гарри Квинт остановил взгляд на Элен и, не спеша, как при замедленно съемке, снял очки. Холодные, пустые глаза скрестились с её лучезарным взглядом.
– Браво! – вдруг вскрикнула какая-то эксцентричная дама и захлопала в ладоши, невольно и все остальные поддержали её.
Квинт отвернулся и вновь прикрылся очками.
– Он просто артист, – восхитилась Катя, аплодируя вместе с другими.
– Учись, – проговорила Элен, неожиданно для себя хмурясь. – Вот так себе делают рекламу.
– Я жду, трусишь журналюга? – грубо бросил Квинт.
От такой резкости хлопки мгновенно смолкли, и вдруг поднялся толстенький курчавый коротышка.
– Это
