какой-то левой девицы не станут. Уж до тех пор, пока все не облазят и не составят протокол, точно. А значит, проверять свое предположение – в котором, кстати, она сама-то до конца не уверена, – надо как можно скорее.
Вероника дождалась, пока сопровождаемые щебетом Агнии полицейские войдут в павильон. Сама на цыпочках прокралась следом. Для того чтобы, как и ожидала, услышать уверенную команду:
– Посторонние, покиньте помещение!
Полицейский, который командовал, чем-то напомнил Веронике лейтенанта Никитина из Смоленска – хотя был постарше и поплотнее на вид. Впрочем, времени на то, чтобы долго его разглядывать, не было.
Воспользовавшись поднявшейся суетой и разбирательствами в духе: «Вы сотрудник студии? Да?.. Предъявите документы. А вы?.. Не сотрудник? В таком случае покиньте помещение», Вероника тихонько проскользнула туда, куда стремилась, – за перегородку, отделявшую место проведения шоу от кухни, где готовили блюда.
Прежде ей в таких местах бывать не доводилось. На подруг, мечтающих стать актрисами, Вероника и в детстве-то смотрела с недоумением, а уж после знакомства с Вованом, после его рассказов о чудесах, творящихся на съемочных площадках и за театральными кулисами, утратила последние иллюзии относительно «фабрики грез». Но по сторонам оглядывалась с интересом.
Думала почему-то, что здесь будет тесно, но пространство за перегородкой оказалось едва ли не больше, чем то, где снимали шоу. Это было такое же полутемное помещение, уставленное лесами и оплетенное проводами. И центр этого пространства занимала кухня. То есть все, что потом показывали по телевизору, действительно готовили прямо здесь – хотя Веронике почему-то казалось, что это должно происходить в другом месте.
Кухню она видела в шоу мельком, особо не присматривалась, но сразу ее узнала. По нарядным, ультрасовременным позитивно-оранжевым шкафчикам и длиннющим разделочным столам.
Холодильники, духовые шкафы, гигантская вытяжка над варочной поверхностью и серебристые столешницы, уставленные посудой и кухонными приборами, – все в точности такое, как по телевизору.
Неожиданностью оказалось то, что в кухне было только три стены. Четвертая отсутствовала – проем, в котором она могла бы находиться, занимали камеры, осветительные приборы, раскладные стулья и прочее киносъемочное добро, названий которому Вероника не знала. Второй неожиданностью оказалось то, что длинные горизонтальные окна в стенах кухни, которые на экране выглядели зеркалами, тоже прятали позади себя камеры. То есть происходящее в кухне снимали со всех возможных ракурсов.
Сейчас кухня была пуста. Ни Красавчика, ни Леопардиху Вероника не увидела. Возле камер тоже никого не было, и даже свет показался приглушенным. Ну, логично, в общем-то: тут, на кухне, съемки закончились. Сейчас действо переместилось на другую сторону перегородки. И Вероника оказалась здесь с целью совершенно конкретной.
Улика! Вот что ей нужно, чтобы заставить полицейских обратить на себя внимание. Оглядевшись по сторонам и никого не увидев,
