– приглашают актеров, чтобы создавали движуху».
Агния пожала плечами:
«Может быть… Так вот, на кастинге шеф пробует блюда и решает, кто из участников пройдет дальше. По телевизору это – восемь еженедельных выпусков, а на самом деле съемка длится всего один день. Потом день или два участники отдыхают, потом снимают то, как они готовят командами, а шеф выбирает – чье блюдо больше понравится. По результатам каждой битвы из каждой команды отсеивают по одному участнику. Ой, что в эти дни на кухнях творится, вы бы видели! Продукты друг у друга таскают, кастрюли, сковородки, только что не ножами кидаются. В прошлую битву одна дама другую разделочной доской по голове огрела».
«Повезло даме, – заметила Вероника. – Могла бы мясорубкой огреть. Или теркой шваркнуть».
Агния укоризненно покосилась на нее и закончила:
«В общем, после этого этапа остаются только три финалиста. Они спокойно уезжают по домам, выпуски монтируют, ставят в эфир. И финал снимают уже через несколько месяцев. Вот как сегодня. Почему и говорю: вам повезло. Следующая такая съемка будет только в конце нового сезона. Если, конечно, будет новый сезон».
«А он разве под вопросом?» – удивился Вован.
«Да вряд ли, рейтинг у проекта высокий. Но мало ли, все может быть».
«А долго будут снимать?» – вмешалась Вероника.
«Как пойдет. Обычно часа четыре, не меньше».
Вероника на всякий случай прикусила язык. И в сотый раз напомнила себе, что уж Агния в пристрастиях ее мамы точно не виновата.
Она сидела в кресле и с тоской ждала начала шоу.
А перед зрителями жестикулировала женщина с микрофоном. Долго и занудно, словно обращаясь к законченным дебилам, рассказывала, по какой команде следует аплодировать, а по какой – прекращать аплодировать. Наказала не лезть в камеры, не махать в объектив ручкой, не слать воздушные поцелуи и не передавать приветы родным и близким.
После чего началась репетиция.
«Аплодисменты!.. Стоп!.. Мужчина, вы не расслышали? Я же сказала – стоп! Еще раз!.. Аплодисменты!»
Над головами ездили камеры на этих самых «кранах», в глаза светили прожекторы. Казалось, что с каждой минутой вокруг становится все жарче.
– Кошмар какой-то, – прошептала Вероника на ухо Вовану. – Озвереешь, блин… А в кино сниматься – еще хуже, да?
– Рядом не стояло, – фыркнул Вован. – Актерский труд – очень тяжелый и неблагодарный. Сто потов сойдет, пока одну сцену снимут.
Вероника едва ли не впервые в жизни посмотрела на Вована с уважением. А женщина-режиссер, после примерно десятого прогона, наконец удовлетворилась звучанием аплодисментов. Скомандовала:
– Все. Начинаем!
По щитам побежали огоньки, зрители заученно зааплодировали. А на подиум вышел человек, из-за которого Вероника считала свой сегодняшний вечер похороненным заживо.
Теперь, к изумлению Вероники, аплодисменты грянули и
