кухню и, отвлекая кухарку разговорами, стащила небольшой нож.
Ложь, теперь кража… Неужели и убийство лишь вопрос времени.
Вернувшись в гостиницу, чтобы узнать, уехал ли карнаби, Элейн начала разговор с управляющим издалека.
– Ай-е, – позвала она Кануна, преклонных лет мужчину, протирающего стол в таверне гостиницы, – скажи, как добраться до Мидленда?
Канун остановился и, сурово нахмурив брови, поинтересовался:
– А тебе туда зачем?
Элейн могла только гадать, куда держал путь карнаби, но решила, раз он сказал, что уезжал «домой», значит, отправлялся в один из городов Мидленда, в земли, принадлежащие его народу.
– Мне прислали оттуда письмо, пишут, что родственники. Хочу с ними повидаться.
– И они в Мидленде? Что им там делать? Я думал, твоя родня была в Думне.
– Я тоже так думала, – хмуро ответила Элейн, не желая лгать, но не видя иного выхода. – Так ты скажешь, как туда добраться? Хозяин заплатил немного денег, но я не умею ездить верхом, так что лошадь взять не могу. У этого-то вашего постояльца-карнаби своя лошадь? Или он берет экипаж?
Управляющий покачал головой.
– У него своя, знамо дело, он же солдат. Они отродясь в экипажах не ездили. Ай-е, опасное это дело, иметь что-то общее с карнаби… Они ж не люди…
– О, мои родственники не карнаби! Упасите Небеса от такого! – Это она сказала искренне. – Они всего лишь находятся там, но сами – истинные кападонцы. Как и я.
Канун одобряюще кивнул и начал переворачивать стулья в уже опустевшей таверне.
Тут послышались шаги на лестнице.
– Эй, добрый человек, подготовьте мою лошадь, – раздался знакомый голос.
Светловолосый молодой мужчина вошел в зал таверны с таким видом, словно все здесь принадлежало ему: плечи расправлены, походка небрежная, на губах – снисходительная улыбка. Элейн сжала зубы. Как же она ненавидела его… Повадки, одежда, черты лица – все вызывало раздражение.
Канун кликнул мальчишку-конюха, и тот скоро прибежал, жуя лепешку. Пока карнаби ждал исполнения своего указания, управляющий продолжил разговор с Элейн:
– Да и как ты одна поедешь? Опасная это затея.
– Не опаснее, чем ходить на реку ранним утром полоскать белье, когда выпивохи ползут домой из таверн.
Канун покачал головой:
– Тут-то все кападонцы. Кападонец беззащитную девушку не обидит.
Элейн подумала, что управляющий серьезно заблуждался, но не успела возразить.
– А ты, девочка, отправляешься в Мидленд. Там у них, – он будто бы из приличия понизил голос, хотя и недостаточно, чтобы их не услышал гость, – ни чести, ни сострадания. Эти могут сделать что угодно.
Слушая Кануна, Элейн краем глаза заметила, что карнаби не сводил с нее взгляда. Вероятно, потому и не отреагировал на оскорбление управляющего
