брали в заложники сыновей туземных князьков. Русские генералы расстреливали из пушек мятежные аулы на Кавказе. Русские промышленники жестоко подавили восстание алеутов, спровоцированное бесцеремонным обращением пришельцев с местными женщинами. Были периодические замирения Польши. Но все эти малоприятные страницы отечественной истории не шли ни в какое сравнение с тем, как покоряли новообретенные земли испанцы, французы, голландцы и особенно англосаксы, превратившие американские прерии в кладбище народов и племен, охотившиеся на австралийских аборигенов, как на кенгуру, отравлявшие опиумом население Китая… Ничем таким русские «похвастаться» не могли. Американским национальным героем считался экологический преступник Буффало Билл, истреблявший бизонов из спортивного азарта. Русское отношение к природе воплощал дедушка Мазай. Поморы-зверобои не шли ни в какое сравнение с Жаком Картье по масштабам и жестокости уничтожения ластоногих. Обо всём этом ему хотелось говорить и спорить с хозяином квартиры, ибо истина рождается в спорах. Но он из прирожденной деликатности, не желая обидеть гостеприимного хозяина, произнес лишь:
– Всё это очень интересно, но…
– Но непривычно, – тут же откликнулся краевед и улыбнулся. – Вы ведь уже побывали на моей странице в Интернете?
– Да, почитал на досуге. Жаль, что у вас мало ссылок на источники.
– Просто потому, что часть источников, раскрывающих правду о нашей истории, была изъята из архивов и уничтожена. Другие тщательно скрывают от ищущих и мыслящих людей. Таких, как вы. Вам подлить чайку?
– Совсем немножко, четвертой чашки мне не осилить. Я так-то больше кофе предпочитаю. А вот Ди любит чаек.
Он частенько называл подругу «леди Ди», на что девушка поначалу обижалась: «Накаркаешь еще!» – но скоро привыкла. Сейчас она с неподдельным любопытством внимала рассказам странного человека: говорил он страстно, эмоционально, а именно накал, горячность, обращение не столько к сознанию, сколько к живым чувствам так увлекают женщин, особенно юных. В то время как ее друга одолевали сомнения, Диана проникалась всё большим уважением к их новому знакомому, который уже не казался назойливым чудаком, тем более городским сумасшедшим.
– Хорошо бы создать общество голядской культуры, – заявил вдруг Костя. – Чтобы попытаться возродить ее из тех осколков и фрагментов, которые дошли до наших дней. Именно культуры – без всякой примеси политики.
– Создавайте! – радостно откликнулся хозяин. – Организуйте. Я готов вам помочь, чем только могу. Хотя членом организации едва ли стану. Знаете, у меня в молодости отбили охоту к общественной инициативе. Еще в школе требовали записываться во всевозможные организации: в пионеры, в ОСВОД, в общества охраны природы, охраны памятников, в книголюбы. А я с детства не любил принудиловки. Никогда ни в какой партии не состоял. Но я готов вас, так сказать, консультировать во всём, что касается истории голядского народа.
