Он намеренно сделал ударение на «я», будто речь шла о тётеньках из Интернета, которых он украдкой рассматривал в часы, свободные от подготовки рефератов и занятий в кружках. – Народ какой-то вроде жил тут. Это типа первобытное племя или что?
– Народ как народ. Он говорил, будто русские их всех перебили и заселились на этой земле, – небрежно бросил Сева. – Может, под нашим домом их черепа лежат и наконечники.
– Каменные?
– Наверно уж железные, это же в средние века было. Хотя тебе что… ты всё больше по биологии.
– А мой папа говорит: это всё пропаганда подрывная против России, – включился в разговор Мишка. – Вроде там, на Западе, хотят рассорить русских с другими народами и между собой.
– Много твой батя поймал этих… – засмеялся Венька. – Ну, зигов-загов…
– Государственная тайна, – отрубил Мишка. – Будешь говорить за национализм – и тебя поймает.
– Не, я патриот, я за нашего президента.
– Я – тоже. И против всяких этих «укров».
– А у самого фамилия укровская, Осадченко, – подколол Сева.
– Я – русский! – Мишка стукнул себя рукой в грудь, а потом полушутя замахнулся ею на приятеля. – А ты разжигаешь тут…
– Он мне визитку свою дал, – Сева остановился, и друзья остановились. Он вынул из сумки кляссер, раскрыл, извлек визитную карточку, торчавшую между почтовыми марками Брунея и Эквадора. – Вот тут и телефон написан.
– А что? Позвоним, да и завалимся к деду всей шоблой? – Венька повертел визитку в руках.
– Да ну! А вдруг он из этих, которые пацанов на хату заманивают и там… – Осторожный Мишка явно не спешил продолжать знакомство со странным стариком на его территории. – Он и живет один, без бабы.
– Неужели втроем с одним не справимся? Старый, у него одышка, а я на самбо хожу, – Венька явно загорелся идеей навестить Альберта Ивановича. – Да он не похож на этих, на педиков.
– Много ты знаешь про педиков, – буркнул недоверчивый Мишка.
– А я бы пошел! – Сева забрал визитную карточку у Веньки, вставил на прежнее место. – Даже без Мишки. Он папочкиных лекций наслушался.
– Я своим умом живу! – огрызнулся тот. – Если все идут, то и я со всеми.
Дома, блаженно нежась на диване, Сева размышлял о загадочной голяди: она представлялась мальчишке чем-то вроде индейцев, которые отчаянно сопротивлялись натиску бледнолицых русаков… его предков вообще-то. И это противоречие – симпатия к пострадавшей от захватчиков голяди и родство с захватчиками – нуждалось в разрешении. Сделать это мог только Альберт Иванович. И Сева решился позвонить ему, договориться о встрече и нагрянуть всей компанией в квартиру старика. Он достал мобильник, потом визитку, набрал номер…
…Над поляной стоял дразнящий запах шашлыков. Блюдо традиционной кавказской кухни, конечно, не слишком-то вязалось с праздником воинской доблести, как и кола, которую потягивали
