какими-то мелкими язвами.
– Прячь! Всё прячь, отберут! – озираясь по сторонам, прошамкала она.
Тошнота накинулась с новой силой.
– Пропустите, пожалуйста! – попросила я снова, стараясь не потерять самообладание. Мне не верилось, что всё это происходит со мной.
– Они всё украли! – причитала она.
– Не обращай внимания, у неё мания. Прячет свои вещи, думает, что мы отберём. Хотя зачем нам, подумай, её рваные трусы, огрызок помады и сломанная расчёска! – Фрекен Бок снова рассмеялась трескучим прокуренным смехом.
Медсестра повела меня по длинному коридору, в самом конце которого находился туалет. В больнице было тихо и пустынно. Типично больничные голубые стены и ощущение закоренелой грязи давили к земле. Такое впечатление, что кроме нас здесь больше никого не было. Войдя в узкие двери, я снова ужаснулась: в некоторые кабинки невозможно было зайти. Зловоние убивало моё тонкое от природы обоняние. Зажав нос рукой, я всё же отыскала более-менее приличную кабинку.
– Почему здесь так грязно? И нет дверей.
– Все санитарки разбежались. Платят мало. Должна быть одна, Алкой зовут, но не вышла она, запила, поди, – пояснила она. – А нам не по рангу сортиры намывать! А дверей нет, потому что нет. И вообще, поменьше вопросов задавай.
– Может, вы выйдете и в коридоре меня подождете? – предложила я.
С детства не могла справлять нужду при посторонних.
– Не положено, палата номер шесть под наблюдением, у нас правила!
Мне, честно говоря, было уже плевать, да и организму, пожалуй, тоже. Правила так правила. Пожалуй, так меня ещё никто не унижал.
В туалете над умывальниками висело треснувшее зеркало. Я, наплевав на приметы, все же посмотрелась. Уж лучше бы я этого не делала: мои блестящие черные волосы сейчас свисали длинными верёвками, под глазами темнели круги. Бледная и изможденная, я словно постарела лет на пять. Я брезгливо, кончиками пальцев выкрутила вентиль на умывальнике и сполоснула руки холодной водой.
– Налюбовалась? А теперь пошли, – скомандовала Фрекен Бок, когда я закончила свои дела.
Я медленно брела вдоль стены по узкому коридору, чуть впереди шла, словно конвоир, Фрекен Бок и с явным удовольствием рассказывала сплетни про пациентов и медсестёр. В коридоре никого не было, стояла тишина, но изредка её прерывали крики и стоны.
Увидев мой испуганный взгляд, медсестра засмеялась:
– Ты тоже вчера орала. Привыкай, чай не барышня, – и, отсмеявшись над собственной шуткой, продолжила. – В другие палаты переводят пациентов, которым стало лучше. Думаю, завтра тебя осмотрит врач и положит на свободное местечко. Ты ж не совсем ку-ку. Вроде оклемалась уже немного.
– А здесь у нас столовка. Завтрак в девять, обед в два, ужин в восемнадцать ноль-ноль, и не опаздывать. Лежачим еду подаём в палаты. Жрачка так себе, но со временем привыкнешь.
Возле столовой пахло борщом.
– Как
