заговорил, стало ясно, что это цыганская девочка.
– Эй, куда идете?! – звонко, с сильным восточным акцентом, выкрикнула девочка – на вид ей было лет двенадцать.
– На заимку, за рыбой, – ответил молодой человек, с любопытством разглядывая неожиданную обитательницу леса.
– Врете! Ваши пришли – всех побили, порезали, дома порушили, машины пожгли! Не стыдно вам? Вот медали, ордена! Мы в войне за вас сражались, а вы – неблагодарные!
– В войне? Это что ж, тебе девяносто лет? – усмехнулся Сухарев.
– Не мне, а дедушке Мише, – обиделась маленькая цыганка.
– Ну так покажи, где твой дедушка. Мы из Москвы, пришли разобраться, что тут происходит.
– Нет вам веры, русским.
– А кто тут русский? – удивился Сухарев и повернулся к луноликому водителю. – Вот ты – русский?
– Ага, – уверенно кивнул нанаец.
Представитель департамента контроля качества засмеялся, собрал валявшиеся на дороге медали и зашагал дальше по дороге, не обращая внимания на ругань и причитания юной цыганки. Водитель не отставал, но постоянно косился на бредущую сбоку по пригорку девочку, держа руку на кобуре.
– Следов много, – сказал он мрачно, поравнявшись с боссом.
– Ну так тавернщица так и говорила. В едином революционном порыве, или что-то вроде того.
– Мои дядья поехали за подмогой! Когда вернутся, вам всем не поздоровится! – сыпала угрозы тонким голоском цыганка, не отставая ни на шаг.
– Тут вообще много цыган? – поинтересовался Сухарев у нанайца, на что тот один раз отрицательно мотнул головой.
– В мою деревню азербайджанцы приходили, в рабство уводили, в лес, на промысел. Но мы от них отбились потом. Армяне приходили к соседней общине – мы и им помогли отбиться. А цыгане только в Хабаровске есть.
– Одни кавказцы, что ли, досаждали? – Сухарев хмыкнул. – А русские никогда так не делали?
– А русские – ленивые. Они сами там в рабстве были у азербайджанцев, как и мы.
Завибрировали смарт-часы на запястье. Сухарев достал из заднего кармана брюк черную лопату смартфона и быстро пробежал глазами пришедшие сообщения.
«Фамилии числятся русские, но на сканах паспортов рожи явно цыганские. По портфелю нужны прям доказательства по коррупционной схеме – только тогда можно на дисконт. По Обору только карты, там проценты и пеня в основном. Мы и так за полпроцента забрали весь портфель».
– Ну и зачем я здесь тогда? – недовольно фыркнул молодой человек и забарабанил пальцами по экрану.
«Сто с лишним человек зареганы по одной улице и оформили пятьсот карт, которые нам слили. В ДЫРЕ, куда ни один нормальный коллектор не поедет! Кто вообще портфель анализировал?! Я понимаю, что эти сто миллионов всего процент от портфеля, но мы не благотворительная контора, да? Пинай
