руками, с порога радостно сказал:
– О! Да у нас гости!
– Вот Настенька зашла, укол мне сделала, – поведала ему Ксения Васильевна.
– Спасибо тебе, Настёна-Сластёна, – поблагодарил ее мужчина.
А сам рассматривал, как она красиво стеснялась и прятала от него свои большие голубые глаза.
– А что, ма, – заговорил он весело, – вот возьму и женюсь на Насте. Ты не против?
Девушка враз сделалась серьезной, а Фролова ответила:
– Это не мне решать, а вам. А Настенька мне очень нравится.
После этих слов, Голубкина залилась ярким румянцем, схватила сумку и, не попрощавшись, выбежала на улицу.
– Ну, Вася! – упрекнула его мать. – Кто же так шутит? Поди, обиделась!
А сама метнулась к окошку, чтобы проводить взглядом обиженную девчонку, и с сожалением проговорила:
– Всё, не придёт больше. Кто уколы делать будет?
Но сын уже не слышал её, а бежал следом за Настей. Он догнал ее у калитки, резко преградил ей дорогу и поспешил извиниться:
– Прости. Ну, прости меня, пожалуйста! – сказал он и никак не хотел выпускать её из палисадника.
Настя молча пыталась обойти его, ступая то в одну сторону, то в другую, и искала возможность уйти, прекрасно понимая, что Ксения Васильевна теперь стоит и смотрит на них в окно.
Фролов шагнул к ней, мгновенно обнял, прижал её к себе и тихо сказал:
– Понимаю, что с тобой по-другому надо и серьезно, но ты такая молоденькая. Сегодня всю ночь не спал, все о тебе думал.
Анастасия отстранилась от него, осознавая, что теперь за ними наблюдают все соседи, прохожие и непременно со всех окон и дворов тоже. Кто же пропустит такое зрелище – средь бела дня участковый лапает медичку прямо перед окнами своего дома. Конечно, это что-то, но значит. И тут любопытство зашкалит у любого.
– И что ты обо мне думал? – поинтересовалась она. – Плохо?
– Нет, что ты! Просто думал и все, – передернул он плечами.
– Мне надо идти. Пусти, люди увидят.
– Пусть видят.
– Нет, не хочу, чтобы сплетничали про нас. И мама твоя смотрит в окно.
Василий резко оглянулся на дом, увидел в окне мать, потом вновь перевел взгляд на неё и неожиданно предложил:
– Пойдем на речку. Искупаемся, позагораем.
– Уже вечер, – напомнила ему Настя. – Да и купальника у меня нет с собой.
– А я подожду тебя. Придешь?
– Зачем? – смотрела она вопросительно.
– Жарко. Хочется искупаться и с тобой пообщаться. Должен же я к тебе привыкнуть и рассмотреть в тебе то, что обычно видят влюбленные. И что в тебе приметили все жители нашего Заречья.
– А что они во мне заприметили? – сразу насторожилась она.
– Ну, твою доброту, твою красоту, твою порядочность и искренность.
– Это кто так сказал?
– Дети мои. Да и все в округе так говорят.
– Дети?! –
